КЕМБРИДЖ – Ободряющие новости о появлении более эффективных антивирусных препаратов и многообещающих вакцин вызвали осторожный оптимизм, что, по крайней мере, богатые страны сумеют обуздать пандемию Covid-19 к концу 2021 года. А пока что на мир обрушилась суровая вторая волна, и поэтому по-прежнему крайне важно предоставлять широкую и надёжную финансовую помощь. Правительствам следует допустить дальнейший рост госдолга для смягчения последствий этой катастрофы, даже несмотря на долгосрочные издержки. Но вопрос в том, что станет новым источником экономического роста, темпы которого в развитых странах были слабыми даже до пандемии.
Макроэкономисты всех мастей в целом согласны, что расходы на продуктивную инфраструктуру полезны после глубокой рецессии. Я уже давно разделяю это мнение, по крайней мере, если речь идёт о действительно продуктивных проектах. Однако в развитых странах размеры инфраструктурных расходов неравномерно снижаются уже несколько десятилетий. (В Китае, который находится на ином этапе развития, конечно, наблюдается совершенно другая картина). Например, в 2017 году США потратили на инфраструктуру транспорта и водоснабжения всего 2,3% ВВП ($441 млрд) – это самый низкий показатель с середины 1950-х годов.
Вероятно, такое нежелание осуществлять инфраструктурные инвестиции вскоре уменьшится. Избранный президент США Джо Байден пообещал сделать эти инвестиции своим приоритетом, причём с мощным акцентом на устойчивом развитии и борьбе с изменением климата. В Евросоюзе предлагаемый пакет стимулов в размере 1,8 трлн евро (он состоит из 1,15 трлн евро в новом семилетнем бюджете и 750 млрд евро в фонде восстановления «Следующее поколение ЕС») содержит большой инфраструктурный компонент, который особенно выгоден экономически более слабым южным странам ЕС. А министр финансов Великобритании Риши Сунак выступил с амбициозной инфраструктурной инициативой в размере 100 млрд фунтов стерлингов ($133 млрд), которая предусматривает учреждение нового национального инфраструктурного банка.
КЕМБРИДЖ – Ободряющие новости о появлении более эффективных антивирусных препаратов и многообещающих вакцин вызвали осторожный оптимизм, что, по крайней мере, богатые страны сумеют обуздать пандемию Covid-19 к концу 2021 года. А пока что на мир обрушилась суровая вторая волна, и поэтому по-прежнему крайне важно предоставлять широкую и надёжную финансовую помощь. Правительствам следует допустить дальнейший рост госдолга для смягчения последствий этой катастрофы, даже несмотря на долгосрочные издержки. Но вопрос в том, что станет новым источником экономического роста, темпы которого в развитых странах были слабыми даже до пандемии.
Макроэкономисты всех мастей в целом согласны, что расходы на продуктивную инфраструктуру полезны после глубокой рецессии. Я уже давно разделяю это мнение, по крайней мере, если речь идёт о действительно продуктивных проектах. Однако в развитых странах размеры инфраструктурных расходов неравномерно снижаются уже несколько десятилетий. (В Китае, который находится на ином этапе развития, конечно, наблюдается совершенно другая картина). Например, в 2017 году США потратили на инфраструктуру транспорта и водоснабжения всего 2,3% ВВП ($441 млрд) – это самый низкий показатель с середины 1950-х годов.
Вероятно, такое нежелание осуществлять инфраструктурные инвестиции вскоре уменьшится. Избранный президент США Джо Байден пообещал сделать эти инвестиции своим приоритетом, причём с мощным акцентом на устойчивом развитии и борьбе с изменением климата. В Евросоюзе предлагаемый пакет стимулов в размере 1,8 трлн евро (он состоит из 1,15 трлн евро в новом семилетнем бюджете и 750 млрд евро в фонде восстановления «Следующее поколение ЕС») содержит большой инфраструктурный компонент, который особенно выгоден экономически более слабым южным странам ЕС. А министр финансов Великобритании Риши Сунак выступил с амбициозной инфраструктурной инициативой в размере 100 млрд фунтов стерлингов ($133 млрд), которая предусматривает учреждение нового национального инфраструктурного банка.