АММАН – В самый жаркий день в Иордании была зарегистрирована – впервые с 1960 года – шокирующая температура 49,3° по Цельсию, или 120,7° по Фаренгейту. Это произошло в июле 2018 года, через месяц после того, как я стал премьер-министром страны. Ситуация в Иордании не уникальна: в последние годы волны жары приводят к рекордно высокой температуре во многих странах – от Канады до Австралии. Последствия изменения климата (в том числе повышение частоты и суровости наводнений, ураганов и засух) ощущаются на местном уровне, но требуют глобальных действий, в том числе постановки обязательных для выполнения целей, которые будут учитывать вклад каждой страны как в создание этой проблемы, так и в её решение.
Иордания активно реализует политику и программы по сокращению выбросов углекислого газа. За последние 15 лет ежегодные подушевые выбросы в Иордании сократились с 3,5 тонн до 2,5 тонн. Но на долю Иордании, как и на долю подавляющего большинства стран, приходится пренебрежительно маленькая доля глобальных выбросов CO2 – всего лишь 0,04% в год. И поэтому, даже если Иордания в одночасье сделает всю свою экономику зелёной, это практически ничего не изменит. Это, конечно, не освобождает нас от ответственности, но мы не можем игнорировать тот факт, что выбросы парниковых газов сконцентрированы: на долю 20 стран, лидирующих по количеству выбросов, приходится почти 80% их ежегодных объёмов, при этом доля двух стран, США и Китая, достигает 38%.
Многие страны столкнулись с ужасным влиянием изменения климата на обеспечение водой. В случае Иордании уже и так довольно трудная ситуация стала ещё более острой. Ранее осадки были спасением для сельского населения, которое занималось сезонным, дождевым сельским хозяйством, а также скотоводством на полузасушливых землях. Но постепенное снижение среднегодового количества осадков и увеличение частоты и суровости засух на протяжении последних десяти лет подорвало эту сельскохозяйственную деятельность, усугубляя социально-экономический раскол между сельскими и городскими районами.
Положение Иордании далеко не уникально: согласно оценкам Всемирной организации здравоохранения, к 2025 году половина мирового населения будет проживать в районах, испытывающих нехватку воды. То, что раньше было региональной проблемой, теперь, по сути, превращается в серьёзную проблему глобального управления с экологическими, политическими и экономическими последствиями.
Если говорить шире, разнообразные проявления изменения климата и отсутствие международной скоординированной реакции на них (не говоря уже о дополнительных угрозах, таких как пандемия Covid-19) позволяют сделать вывод, что на глобальном уровне что-то серьёзно нарушено. Согласно недавней отрезвляющей оценке Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC) при ООН, мир не сможет достичь поставленной в Парижском климатическом соглашении 2015 года цели ограничить глобальное потепление уровнем значительно менее 2°C, если не проведёт дополнительные, огромные сокращения выбросов CO2.
Проще говоря, результаты климатических действий мира являются опасно неадекватными. По данным «Трекера климатических действий» (CAT), нынешняя политика ставит мир на вызывающий тревогу путь роста температуры на 2,7-3,1°С к 2100 году относительно доиндустриальных уровней. Да, многие новые зелёные технологии выглядят многообещающе, их следует поддерживать. Но без глобальных подходов возникает риск, что все эти инновации просто перераспределят последствия изменения климата между странами и регионами.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Необходимо повышать информированность населения, подталкивать (и стыдить) политиков, но этого недостаточно для предотвращения, как выразился генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш, «климатической катастрофы». Борьбу с изменением климата следует считать глобальным общественным благом. Проблема в том, что подобные блага страдают от недостатка коллективных действий, потому что их издержки обычно оказываются сконцентрированы в пространстве и времени, а выгоды, напротив, широко рассеяны. С такими трудностями можно справиться лишь с помощью глобальных структур управления, которые будут уменьшать издержки коллективных действий, учитывать внешние факторы (интернализация экстерналий), противодействовать краткосрочному мышлению в процессах принятия решений.
Для более эффективной борьбы с изменением климата нам нужны глобальные механизмы управления, что будет равнозначно новому глобальному общественному договору. Существующие структуры международного управления могут послужит основой для этих новых институтов, но их придётся изменить и дополнить для решения специфических проблем, связанных с общественными благами и коллективными действиями.
Во-первых, нам нужна управляющая структура, чья юрисдикция будет ограничиваться глобальными общественными благами, которые невозможно адекватно предоставлять на национальном уровне. Национальные государства будут свободно решать участвовать в ней или нет, при этом выгоды участия будут перевешивать выгоды неучастия. Решения будут приниматься на мажоритарной основе, при этом ни одна страна не получит права вето. Наличие процедуры апелляций и арбитража позволит оспаривать решения.
Во-вторых, специальная опекунская структура будет отслеживать счета глобального природного богатства для решения вопросов межпоколенческого равенства. Эта структура должна будет иметь возможность включать различные вопросы в повестку работы упомянутого выше глобального института управления и подавать апелляции на принимаемые решения.
Наконец, специальный режим стимулов и наказаний будет нацелен на сохранение природы и биоразнообразия, а также облагать налогами тех, кто их уничтожает, с учётом разницы в богатстве и доходах между странами.
Создать механизмы глобального управления, которые сосредоточатся на проблемах изменения климата, связанные с общественными благами и коллективными действиями, будет непросто. Тревоги и страхи по поводу «дефицита демократии» и необходимости защищать национальный суверенитет вполне легитимны, от них нельзя просто отмахнуться.
Тем не менее, мы начинаем не с нуля. Всемирная торговая организация служит примером сильной, успешной структуры глобального управления с имеющими обязательную силу правилами. И поэтому иронично и печально то, что ВТО не включила в свои регламенты вопросы экологии и прав человека, связанные с международной торговлей, хотя это позволило бы гарантировать равное международное игровое поле. Дело в том, что, обладая карающими полномочиями, ВТО наилучшим образом позиционирована для того, чтобы связать с правилами торговли такие вопросы, как выбросы парниковых газов и защита трудовых прав.
В одиночку Иордания не сможет успешно справиться с современными глобальными климатическими проблемами. Не сможет и Ближний Восток, из-за своих региональных конфликтов и соперничества. Сегодня, когда мир превратился в деревню, задача, стоящая перед регионом, стала другой – договориться с другими странами, нашими соседями по деревне, о том, как ограничить нашу собственную неумеренность и устранить экзистенциальную угрозу. Этого можно достичь, лишь найдя подходящие способы установления ответственности для нас и всех остальных. Решением является учреждение глобальной системы управления, опирающейся на национальные государства, но обладающей возможностью наказывать за поведение, которое наносит ущерб.
Кто-то может посчитать идею создания такой структуры малоубедительной. Но если мы этого не сделаем, у нас почти не будет шансов остановить климатический кризис (уже очевидный в Иордании и во многих странах мира), который уничтожает бесчисленное количество жизней и средства существования людей.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
Iran’s mass ballistic missile and drone attack on Israel last week raised anew the specter of a widening Middle East war that draws in Iran and its proxies, as well as Western countries like the United States. The urgent need to defuse tensions – starting by ending Israel’s war in Gaza and pursuing a lasting political solution to the Israeli-Palestinian conflict – is obvious, but can it be done?
The most successful development stories almost always involve major shifts in the sources of economic growth, which in turn allow economies to reinvent themselves out of necessity or by design. In China, the interplay of mounting external pressures, lagging household consumption, and falling productivity will increasingly shape China’s policy choices in the years ahead.
explains why the Chinese authorities should switch to a consumption- and productivity-led growth model.
Designing a progressive anti-violence strategy that delivers the safety for which a huge share of Latin Americans crave is perhaps the most difficult challenge facing many of the region’s governments. But it is also the most important.
urge the region’s progressives to start treating security as an essential component of social protection.
АММАН – В самый жаркий день в Иордании была зарегистрирована – впервые с 1960 года – шокирующая температура 49,3° по Цельсию, или 120,7° по Фаренгейту. Это произошло в июле 2018 года, через месяц после того, как я стал премьер-министром страны. Ситуация в Иордании не уникальна: в последние годы волны жары приводят к рекордно высокой температуре во многих странах – от Канады до Австралии. Последствия изменения климата (в том числе повышение частоты и суровости наводнений, ураганов и засух) ощущаются на местном уровне, но требуют глобальных действий, в том числе постановки обязательных для выполнения целей, которые будут учитывать вклад каждой страны как в создание этой проблемы, так и в её решение.
Иордания активно реализует политику и программы по сокращению выбросов углекислого газа. За последние 15 лет ежегодные подушевые выбросы в Иордании сократились с 3,5 тонн до 2,5 тонн. Но на долю Иордании, как и на долю подавляющего большинства стран, приходится пренебрежительно маленькая доля глобальных выбросов CO2 – всего лишь 0,04% в год. И поэтому, даже если Иордания в одночасье сделает всю свою экономику зелёной, это практически ничего не изменит. Это, конечно, не освобождает нас от ответственности, но мы не можем игнорировать тот факт, что выбросы парниковых газов сконцентрированы: на долю 20 стран, лидирующих по количеству выбросов, приходится почти 80% их ежегодных объёмов, при этом доля двух стран, США и Китая, достигает 38%.
Многие страны столкнулись с ужасным влиянием изменения климата на обеспечение водой. В случае Иордании уже и так довольно трудная ситуация стала ещё более острой. Ранее осадки были спасением для сельского населения, которое занималось сезонным, дождевым сельским хозяйством, а также скотоводством на полузасушливых землях. Но постепенное снижение среднегодового количества осадков и увеличение частоты и суровости засух на протяжении последних десяти лет подорвало эту сельскохозяйственную деятельность, усугубляя социально-экономический раскол между сельскими и городскими районами.
Положение Иордании далеко не уникально: согласно оценкам Всемирной организации здравоохранения, к 2025 году половина мирового населения будет проживать в районах, испытывающих нехватку воды. То, что раньше было региональной проблемой, теперь, по сути, превращается в серьёзную проблему глобального управления с экологическими, политическими и экономическими последствиями.
Если говорить шире, разнообразные проявления изменения климата и отсутствие международной скоординированной реакции на них (не говоря уже о дополнительных угрозах, таких как пандемия Covid-19) позволяют сделать вывод, что на глобальном уровне что-то серьёзно нарушено. Согласно недавней отрезвляющей оценке Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC) при ООН, мир не сможет достичь поставленной в Парижском климатическом соглашении 2015 года цели ограничить глобальное потепление уровнем значительно менее 2°C, если не проведёт дополнительные, огромные сокращения выбросов CO2.
Проще говоря, результаты климатических действий мира являются опасно неадекватными. По данным «Трекера климатических действий» (CAT), нынешняя политика ставит мир на вызывающий тревогу путь роста температуры на 2,7-3,1°С к 2100 году относительно доиндустриальных уровней. Да, многие новые зелёные технологии выглядят многообещающе, их следует поддерживать. Но без глобальных подходов возникает риск, что все эти инновации просто перераспределят последствия изменения климата между странами и регионами.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Необходимо повышать информированность населения, подталкивать (и стыдить) политиков, но этого недостаточно для предотвращения, как выразился генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш, «климатической катастрофы». Борьбу с изменением климата следует считать глобальным общественным благом. Проблема в том, что подобные блага страдают от недостатка коллективных действий, потому что их издержки обычно оказываются сконцентрированы в пространстве и времени, а выгоды, напротив, широко рассеяны. С такими трудностями можно справиться лишь с помощью глобальных структур управления, которые будут уменьшать издержки коллективных действий, учитывать внешние факторы (интернализация экстерналий), противодействовать краткосрочному мышлению в процессах принятия решений.
Для более эффективной борьбы с изменением климата нам нужны глобальные механизмы управления, что будет равнозначно новому глобальному общественному договору. Существующие структуры международного управления могут послужит основой для этих новых институтов, но их придётся изменить и дополнить для решения специфических проблем, связанных с общественными благами и коллективными действиями.
Во-первых, нам нужна управляющая структура, чья юрисдикция будет ограничиваться глобальными общественными благами, которые невозможно адекватно предоставлять на национальном уровне. Национальные государства будут свободно решать участвовать в ней или нет, при этом выгоды участия будут перевешивать выгоды неучастия. Решения будут приниматься на мажоритарной основе, при этом ни одна страна не получит права вето. Наличие процедуры апелляций и арбитража позволит оспаривать решения.
Во-вторых, специальная опекунская структура будет отслеживать счета глобального природного богатства для решения вопросов межпоколенческого равенства. Эта структура должна будет иметь возможность включать различные вопросы в повестку работы упомянутого выше глобального института управления и подавать апелляции на принимаемые решения.
Наконец, специальный режим стимулов и наказаний будет нацелен на сохранение природы и биоразнообразия, а также облагать налогами тех, кто их уничтожает, с учётом разницы в богатстве и доходах между странами.
Создать механизмы глобального управления, которые сосредоточатся на проблемах изменения климата, связанные с общественными благами и коллективными действиями, будет непросто. Тревоги и страхи по поводу «дефицита демократии» и необходимости защищать национальный суверенитет вполне легитимны, от них нельзя просто отмахнуться.
Тем не менее, мы начинаем не с нуля. Всемирная торговая организация служит примером сильной, успешной структуры глобального управления с имеющими обязательную силу правилами. И поэтому иронично и печально то, что ВТО не включила в свои регламенты вопросы экологии и прав человека, связанные с международной торговлей, хотя это позволило бы гарантировать равное международное игровое поле. Дело в том, что, обладая карающими полномочиями, ВТО наилучшим образом позиционирована для того, чтобы связать с правилами торговли такие вопросы, как выбросы парниковых газов и защита трудовых прав.
В одиночку Иордания не сможет успешно справиться с современными глобальными климатическими проблемами. Не сможет и Ближний Восток, из-за своих региональных конфликтов и соперничества. Сегодня, когда мир превратился в деревню, задача, стоящая перед регионом, стала другой – договориться с другими странами, нашими соседями по деревне, о том, как ограничить нашу собственную неумеренность и устранить экзистенциальную угрозу. Этого можно достичь, лишь найдя подходящие способы установления ответственности для нас и всех остальных. Решением является учреждение глобальной системы управления, опирающейся на национальные государства, но обладающей возможностью наказывать за поведение, которое наносит ущерб.
Кто-то может посчитать идею создания такой структуры малоубедительной. Но если мы этого не сделаем, у нас почти не будет шансов остановить климатический кризис (уже очевидный в Иордании и во многих странах мира), который уничтожает бесчисленное количество жизней и средства существования людей.