ПАРИЖ. Жертвами войны президента России Владимира Путина против Украины являются не только украинцы, на которых непосредственно нацелены российские войска. Агрессия России также угрожает глобальной повестке дня в области устойчивого развития, что может иметь разрушительные последствия для всей планеты.
Пандемия COVID-19 уже отвлекла глобальное внимание и ресурсы от целей, закрепленных в Парижском соглашении по климату 2015 года, поскольку страны сосредоточились на своих неотложных потребностях в области общественного здравоохранения. Теперь война Путина усиливает экономическое, социальное и геополитическое давление, с которым сталкиваются страны, одновременно углубляя разногласия между ними. Это не сулит ничего хорошего усилиям по решению общей проблемы изменения климата.
Чтобы повысить шансы на спасение программы устойчивого развития, мы должны признать проблемы и императивы, вызванные нынешним кризисом, и соответствующим образом скорректировать наш подход. Это означает, что наш подход к экологическим, социальным и управленческим вопросам (ESG) должен быть как более целостным, так и более детализированным.
Во-первых, любое обсуждение энергетической политики теперь должно учитывать не только безоговорочную цель достижения нулевого уровня выбросов углекислого газа к 2050 году, но и необходимость обеспечения энергетической безопасности и социальной сплоченности. Если энергетическая политика сосредоточена только на проблемах безопасности, она, вероятно, подорвет планы по устойчивому развитию.
Примером могут служить усилия Европы по замене российского газа сжиженным природным газом (СПГ) из Соединенных Штатов или Катара. Кто-то может возразить, что это всего лишь «быстрое решение» по ликвидации неотложной проблемы. Но такие системы могут легко укорениться, например, если операторы потребуют от правительств долгосрочных обязательств, что подорвет усилия по декарбонизации производства электроэнергии.
Безусловно, война в Украине обязывает к срочным действиям, которые могут включать в себя быстрые решения. Но такие меры должны быть тщательно интегрированы в более широкую стратегию, включающую как более быстрый переход к возобновляемым источникам энергии, что может потребовать от Евросоюза расширения возможностей финансирования его пакета мер по восстановлению после пандемии следующего поколения, так и пересмотра использования ядерной энергетики.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Это вопрос, который должны учитывать не только политики – всем инвесторам также нужно придерживаться более целостного подхода к энергетике, уравновешивающего необходимость отказа от ископаемого топлива с геополитическими ограничениями стран. Аналогичным образом, инвесторы должны повысить свою способность оценивать экологические и социальные соображения в тандеме.
Идея «справедливого изменения климата» не нова. Но опять становится актуальной на фоне войны России с Украиной, которая привела к росту мировых цен не только на энергоносители, но и на продовольствие. Фактически, нарушая поставки продовольствия из России и Украины, война угрожает глобальной продовольственной безопасности.
Сельское хозяйство и пищевая промышленность, энергоемкие секторы, которые оказывают далеко идущее воздействие на биоразнообразие, всегда претендовали на ключевую роль в переходе к углеродной нейтральности. Но война в Украине показала, что любая стратегия по смягчению воздействия этих секторов на окружающую среду должна также признавать необходимость обеспечения продовольственной безопасности, например, путем диверсификации поставок.
Необходимость сочетания экологических и социальных соображений применима к фирмам, но также – что, возможно, более важно – к правительствам, для которых финансовая индустрия еще не приняла достаточно подробную общую методологию. Возникающий подход должен учитывать эффективность, с которой правительства управляют распределительными эффектами политики перехода к нулевым углеродным выбросам. Без справедливого распределения обязанностей общественная поддержка действий по борьбе с изменением климата будет уменьшаться.
Еще одна область, в которой стратегии ESG должны стать более детализированными после войны в Украине, это криптовалюта. До сих пор основное внимание уделялось воздействию на окружающую среду криптомайнинга, который является чрезвычайно энергоемким. Но война высветила социальные и геополитические аспекты криптовалют, которые Украина использовала для краундфандинга своих вооруженных сил, а Россия могла бы использовать, чтобы избежать международных санкций.
Наконец, инвесторы должны более детально рассмотреть оборонную промышленность. Для инвесторов ESG было обычным делом исключать такие предприятия из своих портфелей. Хотя нет причин начинать инвестировать в разработку и производство вызывающего противоречия оружия, инвесторы ESG, возможно, захотят пересмотреть свой подход к фирмам, повышающим способность стран защищаться от агрессии. Срочно необходим более четкий набор принципов интеграции прав человека в инвестиционную политику.
В этом и, скорее всего, во многих других отношениях война в Украине осложнила инвестирование ESG. Это может иметь катастрофические последствия для планов устойчивого развития, особенно если под «военным» предлогом экологические и социальные соображения будут отодвинуты на второй план. Молчание мира в отношении последнего доклада Межправительственной группы экспертов по изменению климата показывает, насколько серьезна эта опасность.
Чтобы избежать печального исхода, бизнес и гражданское общество должны объединить усилия и наметить путь движения вперед. Инвесторы, потребители, работники и предприятия несут общую ответственность за разработку новой системы, которая соответствует концепции Парижского соглашения по климату и включает более комплексный подход к оценке ESG.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
To maintain its position as a global rule-maker and avoid becoming a rule-taker, the United States must use the coming year to promote clarity and confidence in the digital-asset market. The US faces three potential paths to maintaining its competitive edge in crypto: regulation, legislation, and designation.
urges policymakers to take decisive action and set new rules for the industry in 2024.
The World Trade Organization’s most recent ministerial conference concluded with a few positive outcomes demonstrating that meaningful change is possible, though there were some disappointments. A successful agenda of reforms will require more members – particularly emerging markets and developing economies – to take the lead.
writes that meaningful change will come only when members other than the US help steer the organization.
ПАРИЖ. Жертвами войны президента России Владимира Путина против Украины являются не только украинцы, на которых непосредственно нацелены российские войска. Агрессия России также угрожает глобальной повестке дня в области устойчивого развития, что может иметь разрушительные последствия для всей планеты.
Пандемия COVID-19 уже отвлекла глобальное внимание и ресурсы от целей, закрепленных в Парижском соглашении по климату 2015 года, поскольку страны сосредоточились на своих неотложных потребностях в области общественного здравоохранения. Теперь война Путина усиливает экономическое, социальное и геополитическое давление, с которым сталкиваются страны, одновременно углубляя разногласия между ними. Это не сулит ничего хорошего усилиям по решению общей проблемы изменения климата.
Чтобы повысить шансы на спасение программы устойчивого развития, мы должны признать проблемы и императивы, вызванные нынешним кризисом, и соответствующим образом скорректировать наш подход. Это означает, что наш подход к экологическим, социальным и управленческим вопросам (ESG) должен быть как более целостным, так и более детализированным.
Во-первых, любое обсуждение энергетической политики теперь должно учитывать не только безоговорочную цель достижения нулевого уровня выбросов углекислого газа к 2050 году, но и необходимость обеспечения энергетической безопасности и социальной сплоченности. Если энергетическая политика сосредоточена только на проблемах безопасности, она, вероятно, подорвет планы по устойчивому развитию.
Примером могут служить усилия Европы по замене российского газа сжиженным природным газом (СПГ) из Соединенных Штатов или Катара. Кто-то может возразить, что это всего лишь «быстрое решение» по ликвидации неотложной проблемы. Но такие системы могут легко укорениться, например, если операторы потребуют от правительств долгосрочных обязательств, что подорвет усилия по декарбонизации производства электроэнергии.
Безусловно, война в Украине обязывает к срочным действиям, которые могут включать в себя быстрые решения. Но такие меры должны быть тщательно интегрированы в более широкую стратегию, включающую как более быстрый переход к возобновляемым источникам энергии, что может потребовать от Евросоюза расширения возможностей финансирования его пакета мер по восстановлению после пандемии следующего поколения, так и пересмотра использования ядерной энергетики.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
ЕС еще предстоит окончательно сформулировать свою позицию по ядерной энергетике в таксономии устойчивого финансирования, призванной ориентировать компании, инвесторов и политиков на благоприятную для климата деятельность и инвестиции. Но стоит отметить, что путь энергетической нейтральности, предложенный Международным энергетическим агентством в его «Прогнозе мировой энергетики» 2021 года, требует увеличения доли ядерной энергетики в энергобалансе.
Это вопрос, который должны учитывать не только политики – всем инвесторам также нужно придерживаться более целостного подхода к энергетике, уравновешивающего необходимость отказа от ископаемого топлива с геополитическими ограничениями стран. Аналогичным образом, инвесторы должны повысить свою способность оценивать экологические и социальные соображения в тандеме.
Идея «справедливого изменения климата» не нова. Но опять становится актуальной на фоне войны России с Украиной, которая привела к росту мировых цен не только на энергоносители, но и на продовольствие. Фактически, нарушая поставки продовольствия из России и Украины, война угрожает глобальной продовольственной безопасности.
Сельское хозяйство и пищевая промышленность, энергоемкие секторы, которые оказывают далеко идущее воздействие на биоразнообразие, всегда претендовали на ключевую роль в переходе к углеродной нейтральности. Но война в Украине показала, что любая стратегия по смягчению воздействия этих секторов на окружающую среду должна также признавать необходимость обеспечения продовольственной безопасности, например, путем диверсификации поставок.
Необходимость сочетания экологических и социальных соображений применима к фирмам, но также – что, возможно, более важно – к правительствам, для которых финансовая индустрия еще не приняла достаточно подробную общую методологию. Возникающий подход должен учитывать эффективность, с которой правительства управляют распределительными эффектами политики перехода к нулевым углеродным выбросам. Без справедливого распределения обязанностей общественная поддержка действий по борьбе с изменением климата будет уменьшаться.
Еще одна область, в которой стратегии ESG должны стать более детализированными после войны в Украине, это криптовалюта. До сих пор основное внимание уделялось воздействию на окружающую среду криптомайнинга, который является чрезвычайно энергоемким. Но война высветила социальные и геополитические аспекты криптовалют, которые Украина использовала для краундфандинга своих вооруженных сил, а Россия могла бы использовать, чтобы избежать международных санкций.
Наконец, инвесторы должны более детально рассмотреть оборонную промышленность. Для инвесторов ESG было обычным делом исключать такие предприятия из своих портфелей. Хотя нет причин начинать инвестировать в разработку и производство вызывающего противоречия оружия, инвесторы ESG, возможно, захотят пересмотреть свой подход к фирмам, повышающим способность стран защищаться от агрессии. Срочно необходим более четкий набор принципов интеграции прав человека в инвестиционную политику.
В этом и, скорее всего, во многих других отношениях война в Украине осложнила инвестирование ESG. Это может иметь катастрофические последствия для планов устойчивого развития, особенно если под «военным» предлогом экологические и социальные соображения будут отодвинуты на второй план. Молчание мира в отношении последнего доклада Межправительственной группы экспертов по изменению климата показывает, насколько серьезна эта опасность.
Чтобы избежать печального исхода, бизнес и гражданское общество должны объединить усилия и наметить путь движения вперед. Инвесторы, потребители, работники и предприятия несут общую ответственность за разработку новой системы, которая соответствует концепции Парижского соглашения по климату и включает более комплексный подход к оценке ESG.