ПАРИЖ – Ряд известных экономистов утверждают, что революция в сфере искусственного интеллекта (особенно быстрое развитие генеративного ИИ) окажет лишь умеренное влияние на рост производительности труда, но однозначно негативно скажется на занятости из-за автоматизации многих задач и профессий. Мы не согласны по обоим пунктам.
Если говорить о росте производительности, то здесь ИИ может оказывать влияние по двум разным каналам: автоматизация задач в производстве товаров и услуг и автоматизация задач в производстве новых идей. Когда Эрик Бриньолфссон с соавторами недавно изучали влияние генеративного ИИ на работу агентов по обслуживанию клиентов в американской компании, разрабатывающей ПО, они обнаружили, что производительность у работников с доступом к ИИ-помощнику, выросла в первый месяц его использования почти на 14%, а через три месяца стабилизировалась на уровне около 25% выше прежнего. Другое исследование выявило столь же сильный прирост производительности у различных групп работников сферы знаний, причём наиболее сильный первоначальный эффект наблюдался у работников с низкой производительностью, что снижало неравенство внутри компаний.
Если переходить от микроуровня к макроуровню, то в статье 2024 года мы (Агьон и Бунель) рассмотрели два альтернативных варианта оценки влияния ИИ на потенциальный рост в течение ближайших десяти лет. Первый подход использует параллели между революцией ИИ и прошлыми техническими революциями, а второй следует концепции выполнения задач, которую предложил Дарон Аджемоглу и которую мы рассматриваем в свете имеющихся данных эмпирических исследований.
Опираясь на первый метод, мы подсчитали, что ИИ-революция должна повышать общую производительность на 0,8-1,3 процентных пункта ежегодно в течение следующего десятилетия. А используя формулу выполнения задач Аджемоглу (но с учётом новейшей эмпирической литературы), мы выяснили, что ИИ должен увеличить совокупную производительность труда в пределах 0,07-1,24 процентных пунктов в год (медианная оценка равна 0,68). Для сравнения: Аджемоглу прогнозирует рост лишь на 0,07 процентного пункта.
Нашу медианную оценку следует считать нижней границей, потому что в ней не учитывается потенциал ИИ в автоматизации производства идей. С другой стороны, наши оценки не учитывают потенциальные барьеры для роста, прежде всего, отсутствие конкуренции в различных сегментах цепочки создания стоимости ИИ, которые уже контролируются фирмами-суперзвёздами цифровой революции.
А что же с влиянием ИИ на общую занятость? В новом исследовании данных о французских фирмах, собранных в 2018-2020 годах, мы показали, что внедрение ИИ положительно коррелирует с ростом общей занятости и продаж на уровне фирм. Этот вывод согласуется с большинством новейших исследований о влиянии автоматизации на спрос компаний на рабочую силу; и он подтверждает мнение, что внедрение ИИ способствует приросту производительности, помогая фирмам расширять масштабы бизнеса.
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Этот эффект роста производительности выглядит более сильным, чем потенциальный эффект увольнений из-за ИИ (когда ИИ берёт на себя задачи, связанные с некоторыми видами труда, сокращая спрос на рабочую силу). Мы выяснили, что ИИ положительно влияет на спрос на труд, причём даже в случае с профессиями, которые обычно считаются жертвами автоматизации (бухгалтерия, телемаркетинг, секретарская работа). Впрочем, хотя некоторые виды использования ИИ (например, в цифровой безопасности) приводят к положительному росту занятости, другие (например, в административных процессах) обычно вызывают небольшой отрицательный эффект. Однако эти различия, судя по всему, объясняются разницей в формах использования ИИ, а не свойствами затрагиваемых профессий.
В целом, главный риск для работников в том, что их вытеснит не искусственный интеллект сам по себе, а работники других компаний, которые используют ИИ. Замедление темпов внедрения ИИ, скорее всего, негативно скажется на занятости в стране, потому что многие компании будут конкурировать на международном уровне с теми, кто уже использует ИИ.
Наша интерпретация данных показывает, что ИИ может стимулировать рост и экономики, и занятости, но для реализации этого потенциала потребуются политические реформы. Например, конкурентная политика должна гарантировать, что фирмы-суперзвёзды, доминирующие в верхних сегментах цепочки создания стоимости, не мешают выходу на рынок инноваторов. Как показало наше исследование, большинство компаний, внедряющих ИИ, гораздо крупнее и производительнее тех, кто его не внедряет. Это означает, что те, кто уже на вершине, хорошо позиционированы, чтобы выиграть максимум от ИИ-революции.
Предотвращая чрезмерную концентрацию рынка и закрепление рыночной силы, мы должны стимулировать внедрение ИИ в небольших компаниях. Этого можно добиться, сочетая меры антимонопольной и промышленной политики, которые улучшают доступ к данным и вычислительным мощностям. Чтобы повысить потенциал ИИ в сфере занятости и минимизировать его негативные последствия для работников, важно обеспечить широкий доступ к качественному образованию и программам профподготовки, а также проводить активную политику на рынке труда.
Новая технологическая революция уже началась. От готовности и способности адаптироваться к ней будет зависеть будущее целых стран и их экономики.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
During the postwar era, Germany's traditional parties worked to establish an economic model that balanced markets with the need for rules to limit economic power. If they want to end their country's economic malaise and help prepare Europe for the future, they would do well to revive the social market tradition.
urges the next German government to help revive the postwar European social market economy.
“There’s a new sheriff in town,” declared US Vice President J.D. Vance at this year’s Munich Security Conference. With his boss, “Sheriff” Donald Trump, openly disparaging America’s longstanding security commitments and actively undermining European security, the United States can no longer be trusted, and it is up to Europe’s leaders to bolster the continent’s defense capacity – and fast.
Incoming Germany Chancellor Friedrich Merz is an unlikely candidate to lead a decisive break with the United States. But an erstwhile über-Atlanticist and fiscal conservative might be the only German politician who can credibly bury the country's economically disastrous "debt brake" and pave the way for a truly independent Europe.
asks how Germany's incoming chancellor can ensure the continent's defense – not least against the US.
ПАРИЖ – Ряд известных экономистов утверждают, что революция в сфере искусственного интеллекта (особенно быстрое развитие генеративного ИИ) окажет лишь умеренное влияние на рост производительности труда, но однозначно негативно скажется на занятости из-за автоматизации многих задач и профессий. Мы не согласны по обоим пунктам.
Если говорить о росте производительности, то здесь ИИ может оказывать влияние по двум разным каналам: автоматизация задач в производстве товаров и услуг и автоматизация задач в производстве новых идей. Когда Эрик Бриньолфссон с соавторами недавно изучали влияние генеративного ИИ на работу агентов по обслуживанию клиентов в американской компании, разрабатывающей ПО, они обнаружили, что производительность у работников с доступом к ИИ-помощнику, выросла в первый месяц его использования почти на 14%, а через три месяца стабилизировалась на уровне около 25% выше прежнего. Другое исследование выявило столь же сильный прирост производительности у различных групп работников сферы знаний, причём наиболее сильный первоначальный эффект наблюдался у работников с низкой производительностью, что снижало неравенство внутри компаний.
Если переходить от микроуровня к макроуровню, то в статье 2024 года мы (Агьон и Бунель) рассмотрели два альтернативных варианта оценки влияния ИИ на потенциальный рост в течение ближайших десяти лет. Первый подход использует параллели между революцией ИИ и прошлыми техническими революциями, а второй следует концепции выполнения задач, которую предложил Дарон Аджемоглу и которую мы рассматриваем в свете имеющихся данных эмпирических исследований.
Опираясь на первый метод, мы подсчитали, что ИИ-революция должна повышать общую производительность на 0,8-1,3 процентных пункта ежегодно в течение следующего десятилетия. А используя формулу выполнения задач Аджемоглу (но с учётом новейшей эмпирической литературы), мы выяснили, что ИИ должен увеличить совокупную производительность труда в пределах 0,07-1,24 процентных пунктов в год (медианная оценка равна 0,68). Для сравнения: Аджемоглу прогнозирует рост лишь на 0,07 процентного пункта.
Нашу медианную оценку следует считать нижней границей, потому что в ней не учитывается потенциал ИИ в автоматизации производства идей. С другой стороны, наши оценки не учитывают потенциальные барьеры для роста, прежде всего, отсутствие конкуренции в различных сегментах цепочки создания стоимости ИИ, которые уже контролируются фирмами-суперзвёздами цифровой революции.
А что же с влиянием ИИ на общую занятость? В новом исследовании данных о французских фирмах, собранных в 2018-2020 годах, мы показали, что внедрение ИИ положительно коррелирует с ростом общей занятости и продаж на уровне фирм. Этот вывод согласуется с большинством новейших исследований о влиянии автоматизации на спрос компаний на рабочую силу; и он подтверждает мнение, что внедрение ИИ способствует приросту производительности, помогая фирмам расширять масштабы бизнеса.
Winter Sale: Save 40% on a new PS subscription
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Этот эффект роста производительности выглядит более сильным, чем потенциальный эффект увольнений из-за ИИ (когда ИИ берёт на себя задачи, связанные с некоторыми видами труда, сокращая спрос на рабочую силу). Мы выяснили, что ИИ положительно влияет на спрос на труд, причём даже в случае с профессиями, которые обычно считаются жертвами автоматизации (бухгалтерия, телемаркетинг, секретарская работа). Впрочем, хотя некоторые виды использования ИИ (например, в цифровой безопасности) приводят к положительному росту занятости, другие (например, в административных процессах) обычно вызывают небольшой отрицательный эффект. Однако эти различия, судя по всему, объясняются разницей в формах использования ИИ, а не свойствами затрагиваемых профессий.
В целом, главный риск для работников в том, что их вытеснит не искусственный интеллект сам по себе, а работники других компаний, которые используют ИИ. Замедление темпов внедрения ИИ, скорее всего, негативно скажется на занятости в стране, потому что многие компании будут конкурировать на международном уровне с теми, кто уже использует ИИ.
Наша интерпретация данных показывает, что ИИ может стимулировать рост и экономики, и занятости, но для реализации этого потенциала потребуются политические реформы. Например, конкурентная политика должна гарантировать, что фирмы-суперзвёзды, доминирующие в верхних сегментах цепочки создания стоимости, не мешают выходу на рынок инноваторов. Как показало наше исследование, большинство компаний, внедряющих ИИ, гораздо крупнее и производительнее тех, кто его не внедряет. Это означает, что те, кто уже на вершине, хорошо позиционированы, чтобы выиграть максимум от ИИ-революции.
Предотвращая чрезмерную концентрацию рынка и закрепление рыночной силы, мы должны стимулировать внедрение ИИ в небольших компаниях. Этого можно добиться, сочетая меры антимонопольной и промышленной политики, которые улучшают доступ к данным и вычислительным мощностям. Чтобы повысить потенциал ИИ в сфере занятости и минимизировать его негативные последствия для работников, важно обеспечить широкий доступ к качественному образованию и программам профподготовки, а также проводить активную политику на рынке труда.
Новая технологическая революция уже началась. От готовности и способности адаптироваться к ней будет зависеть будущее целых стран и их экономики.