БЕРЛИН – Здоровая почва незаменима для жизни на Земле, от неё зависят почти 60% всех живущих видов. Будучи вторым крупнейшим на планете углеродным резервуаром (после океанов), почва является также одним из самых важных природных активов в борьбе с изменением климата.
Но на мировые почвы оказывается колоссальное давление. Засухи превращают плодородные земли в пустыни, а использование пестицидов резко снижает биоразнообразие почв, что ставит под угрозу возможность производства здоровых продуктов питания. Качественные аграрные земли становятся редкостью, поэтому конфликты из-за сокращающегося верхнего слоя почвы (важного для выращивания сельхозкультур) усиливаются.
Новый «Атлас почв», подготовленный Фондом Генриха Бёлля, показывает, как мы теряем почву под нашими ногами, причём самыми разнообразными способами. Современная система промышленного сельского хозяйства стала главным фактором деградации почв, ускоряя потерю биоразнообразия и истощая жизненно важные запасы углерода. Но несмотря это, аграрный сектор практически не двигается к достижению климатических целей. Мировые объёмы выбросов парниковых газов в этом секторе практически не меняются уже десятилетие.
В соответствии с Парижским климатическим соглашением 2015 года страны мира сейчас устанавливают новые целевые уровни сокращения выбросов парниковых газов, и понятно, что для достижения реального сокращения выбросов им нужно разрабатывать стратегии, которые уменьшат углеродный след сельского хозяйства.
«Углеродное земледелие» – это один из подходов, который нахваливают как потенциальное решение проблемы. В нём используются рыночные стимулы: фермеры получают вознаграждение за то, что хранят углерод в почве. Применяя определённые методы хозяйствования (например, выращивание покровных культур), фермеры могут получать сертификаты, подтверждающие увеличение мощностей хранения углерода. Затем можно продать эти сертификаты в качестве углеродных единиц на добровольных или учреждённых государством рынках, что обеспечивает фермеров дополнительным источником дохода.
Эта концепция приобрела популярность и в политических кругах, и в частном секторе. Производители удобрений и пестицидов, включая компании Yara и Bayer, уже предлагают свои программы сертификации, а крупные страны-агропроизводители, в частности, Канада и Австралия, уже разрешили использование этих сертификатов на своих рынках. Евросоюз также разрабатывает программу сертификации углеродного земледелия; ожидается, что этому примеру последуют мировые рынки углерода.
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
К сожалению, новоявленная популярность углеродного земледелия грозит распространением ошибочных представлений, будто сокращение выбросов парниковых газов и хранение углерода в почве – это нечто взаимозаменяемое. Впрочем, даже если согласимся с этим предположением, невероятно трудно создать систему компенсации выбросов с помощью хранения углерода. Чтобы такая система была эффективной, хранение должно стать результатом изменения методов хозяйствования, которые надёжно измерялись в течение как минимум ста лет.
Но углерод, хранящийся в почве, по определению нестабилен и может легко высвобождаться обратно в атмосферу из-за засух, наводнений или изменений методов хозяйствования, поэтому долгосрочное хранение выглядит крайне ненадёжным.
Предыдущие попытки решить эту проблему в других природных резервуарах не увенчались успехом. Например, запасные углеродные единицы, предназначенные для компенсации непреднамеренных выбросов углерода лесами в Калифорнии, расходуются быстрее, чем ожидалось, из-за интенсивных пожаров. Кроме того, на рынке мало интереса вызывают углеродные единицы, у которых может истечь срок действия, поскольку в этому случае покупателям приходится периодически их продлевать.
Да, можно измерять количество углерода, хранящегося в почве, но эта процедура не простая и не дешёвая. А точность этих измерений зависит от ряда факторов, включая глубину отбора проб, а также их место и время. Альтернативные методы – с ограниченными пробами или математическим моделированием – пока не помогли справиться с трудностями измерений.
Цены на почвенные углеродные единицы слишком низки, чтобы покрыть издержки изменения аграрной практики, поэтому фермеры вряд ли их одобрят. В ответ европейские регуляторы решили упростить процесс генерации этих единиц, а не скорректировать ценовые стимулы. Такой шаг подрывает доверие к системе.
Помимо методологических проблем, углеродное земледелие может служить дымовой завесой для животноводства. Отраслевые группы утверждают, что хранение углерода в пастбищах позволяет компенсировать выбросы метана и оксида азота. Но подобный сценарий нереалистичен, потому что он потребует огромного количества пастбищ. Хорошо известно, что самый эффективный способ сокращения выбросов парниковых газов в животноводстве – это сокращение поголовья скота, а также потребления мясных и молочных продуктов.
Сторонники углеродных рынков считают, что можно выбирать между сохранением здоровой почвы и сокращением выбросов парниковых газов. В реальности нужно и то, и другое, потому что здоровая почва необходима для производства продовольствия. Межправительственная группа экспертов по изменению климата (IPCC) выяснила, что секвестрация углерода в почве (или где-либо ещё) не может заменить сокращение выбросов. Поставив цель сократить выбросы (и отказавшись от исключительной опоры на почвенные углеродные единицы), можно получить дополнительную выгоду: привлекательности спорных технологий удаления углерода из атмосферы уменьшится.
Проще говоря, рыночные подходы к углеродному хранению не приведут к тем глубоким преобразованиям, которые нам нужны. Мы не можем компенсировать выход из климатического кризиса. Вместо этого государственные средства, которые сейчас тратятся на аграрные субсидии, надо направить на инвестиции в улучшение здоровья почв и на поддержку фермеров, которые осуществляют переход к климатически устойчивой продовольственной системе.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
In 2024, global geopolitics and national politics have undergone considerable upheaval, and the world economy has both significant weaknesses, including Europe and China, and notable bright spots, especially the US. In the coming year, the range of possible outcomes will broaden further.
offers his predictions for the new year while acknowledging that the range of possible outcomes is widening.
БЕРЛИН – Здоровая почва незаменима для жизни на Земле, от неё зависят почти 60% всех живущих видов. Будучи вторым крупнейшим на планете углеродным резервуаром (после океанов), почва является также одним из самых важных природных активов в борьбе с изменением климата.
Но на мировые почвы оказывается колоссальное давление. Засухи превращают плодородные земли в пустыни, а использование пестицидов резко снижает биоразнообразие почв, что ставит под угрозу возможность производства здоровых продуктов питания. Качественные аграрные земли становятся редкостью, поэтому конфликты из-за сокращающегося верхнего слоя почвы (важного для выращивания сельхозкультур) усиливаются.
Новый «Атлас почв», подготовленный Фондом Генриха Бёлля, показывает, как мы теряем почву под нашими ногами, причём самыми разнообразными способами. Современная система промышленного сельского хозяйства стала главным фактором деградации почв, ускоряя потерю биоразнообразия и истощая жизненно важные запасы углерода. Но несмотря это, аграрный сектор практически не двигается к достижению климатических целей. Мировые объёмы выбросов парниковых газов в этом секторе практически не меняются уже десятилетие.
В соответствии с Парижским климатическим соглашением 2015 года страны мира сейчас устанавливают новые целевые уровни сокращения выбросов парниковых газов, и понятно, что для достижения реального сокращения выбросов им нужно разрабатывать стратегии, которые уменьшат углеродный след сельского хозяйства.
«Углеродное земледелие» – это один из подходов, который нахваливают как потенциальное решение проблемы. В нём используются рыночные стимулы: фермеры получают вознаграждение за то, что хранят углерод в почве. Применяя определённые методы хозяйствования (например, выращивание покровных культур), фермеры могут получать сертификаты, подтверждающие увеличение мощностей хранения углерода. Затем можно продать эти сертификаты в качестве углеродных единиц на добровольных или учреждённых государством рынках, что обеспечивает фермеров дополнительным источником дохода.
Эта концепция приобрела популярность и в политических кругах, и в частном секторе. Производители удобрений и пестицидов, включая компании Yara и Bayer, уже предлагают свои программы сертификации, а крупные страны-агропроизводители, в частности, Канада и Австралия, уже разрешили использование этих сертификатов на своих рынках. Евросоюз также разрабатывает программу сертификации углеродного земледелия; ожидается, что этому примеру последуют мировые рынки углерода.
HOLIDAY SALE: PS for less than $0.7 per week
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
К сожалению, новоявленная популярность углеродного земледелия грозит распространением ошибочных представлений, будто сокращение выбросов парниковых газов и хранение углерода в почве – это нечто взаимозаменяемое. Впрочем, даже если согласимся с этим предположением, невероятно трудно создать систему компенсации выбросов с помощью хранения углерода. Чтобы такая система была эффективной, хранение должно стать результатом изменения методов хозяйствования, которые надёжно измерялись в течение как минимум ста лет.
Но углерод, хранящийся в почве, по определению нестабилен и может легко высвобождаться обратно в атмосферу из-за засух, наводнений или изменений методов хозяйствования, поэтому долгосрочное хранение выглядит крайне ненадёжным.
Предыдущие попытки решить эту проблему в других природных резервуарах не увенчались успехом. Например, запасные углеродные единицы, предназначенные для компенсации непреднамеренных выбросов углерода лесами в Калифорнии, расходуются быстрее, чем ожидалось, из-за интенсивных пожаров. Кроме того, на рынке мало интереса вызывают углеродные единицы, у которых может истечь срок действия, поскольку в этому случае покупателям приходится периодически их продлевать.
Да, можно измерять количество углерода, хранящегося в почве, но эта процедура не простая и не дешёвая. А точность этих измерений зависит от ряда факторов, включая глубину отбора проб, а также их место и время. Альтернативные методы – с ограниченными пробами или математическим моделированием – пока не помогли справиться с трудностями измерений.
Цены на почвенные углеродные единицы слишком низки, чтобы покрыть издержки изменения аграрной практики, поэтому фермеры вряд ли их одобрят. В ответ европейские регуляторы решили упростить процесс генерации этих единиц, а не скорректировать ценовые стимулы. Такой шаг подрывает доверие к системе.
Помимо методологических проблем, углеродное земледелие может служить дымовой завесой для животноводства. Отраслевые группы утверждают, что хранение углерода в пастбищах позволяет компенсировать выбросы метана и оксида азота. Но подобный сценарий нереалистичен, потому что он потребует огромного количества пастбищ. Хорошо известно, что самый эффективный способ сокращения выбросов парниковых газов в животноводстве – это сокращение поголовья скота, а также потребления мясных и молочных продуктов.
Сторонники углеродных рынков считают, что можно выбирать между сохранением здоровой почвы и сокращением выбросов парниковых газов. В реальности нужно и то, и другое, потому что здоровая почва необходима для производства продовольствия. Межправительственная группа экспертов по изменению климата (IPCC) выяснила, что секвестрация углерода в почве (или где-либо ещё) не может заменить сокращение выбросов. Поставив цель сократить выбросы (и отказавшись от исключительной опоры на почвенные углеродные единицы), можно получить дополнительную выгоду: привлекательности спорных технологий удаления углерода из атмосферы уменьшится.
Проще говоря, рыночные подходы к углеродному хранению не приведут к тем глубоким преобразованиям, которые нам нужны. Мы не можем компенсировать выход из климатического кризиса. Вместо этого государственные средства, которые сейчас тратятся на аграрные субсидии, надо направить на инвестиции в улучшение здоровья почв и на поддержку фермеров, которые осуществляют переход к климатически устойчивой продовольственной системе.