ПРИНСТОН – В 1987 году историк Пол Кеннеди опубликовал свой эпохальный бестселлер «Взлеты и падения великих держав», в котором он рассматривал тему имперского перенапряжения, а финал посвятил СССР и США – двум великим державам того времени. Не прошло и пяти лет, как СССР развалился, дав США возможность стать единственной господствующей державой мира. Но после недавних событий, возможно, пришло время сдуть пыль с книги Кеннеди и вновь задуматься над её выводами.
В июле 2020 года, в разгар пандемии, я написал полную тревог статью «Позднесоветская Америка». Мы приближались к концу первого срока президента Дональда Трампа, и я опасался, что США застряли в колее безнадёжности. Несмотря на огромный потенциал талантливых кадров и энергии в стране, её политическая система перестала нормально функционировать. Две главные партии выбирали своих кандидатов недемократическим путём (поскольку процедура праймериз во многом атрофировалась), а выплаты в рамках масштабной политики стимулирования стали предпочтительным способом завоевания политической популярности.
В этом смысле замена Трампа на президента Джо Байдена мало что изменила. Америка не являлась однопартийным советским государством, но при этому у неё не было сильной межпартийной или внутрипартийной демократии. Избиратели по-прежнему чувствовали себя обманутыми, а большие расходы по-прежнему считались ключом к электоральному успеху и социальной стабильности. Казалось, что Америка обречена оставаться на позднесоветской стадии развития.
Развал СССР происходил в два этапа: сначала малоподвижная геронтократия уступила место плохо продуманной попытке радикальных и разрушительных реформ. Когда в 1984 году Константин Черненко стал генеральным секретарем КПСС, ему было уже 72 года. Он пришёл на смену дряхлому Леониду Брежневу и больному Юрию Андропову, но сам был настолько немощным, что с трудом смог прочесть речь на похоронах Андропова. Затем появился Михаил Горбачев, который обещал омолодить СССР, сломав оковы старой бюрократии с помощью политики перестройки (то есть экономических реформ) и гласности (то есть открытости и прозрачности). Однако эта попытка сломать старое мышление высвободила центробежные силы (в первую очередь подавлявшийся национализм), которые вскоре сломали сам СССР.
Сегодня, особенно в России, многие аналитики примеряют этот анализ советского упадка к США. Известные фигуры сравнивают Трампа с Горбачевым, чьи реформы разрушили СССР. Хотя Трамп намного старше, чем тогда был Горбачев, он также является инсайдером, изображающим из себя аутсайдера, который готов сломать систему.
Во время предвыборной кампании Трамп маскировал свой революционный проект, но теперь его намерения становятся ясны. Как и любое успешное политическое движение, движение Трампа «Сделаем Америку снова великой» (MAGA) победило благодаря созданию коалиции. Американцам из рабочего класса (включая немалое число азиатских, испаноязычных и афроамериканских избирателей) понравились трамповские идеи борьбы с системой, а крайне влиятельные и сверхбогатые технопредприниматели присоединились к ним, потому что у них есть собственные идеи, как надо перестроить страну.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Неудивительно, что в этой коалиции уже наблюдаются признаки напряжения. Наиболее очевидная проблема в том, что многие из предлагаемых Трампом «лекарств» неизбежно приведут к инфляции – а это та самая проблема, которая потопила президента Джо Байдена. Введение новых и повышение старых пошлин немедленно увеличит стоимость жизни, а любая серьёзная попытка схватить и депортировать 11 млн иммигрантов, не имеющих документов, создаст хаос и новый дефицит рабочей силы в сельском хозяйстве, строительстве и важнейших центрах дистрибуции товаров.
Кроме того, уничтожение бюрократии так, как это собираются делать Илон Маск и Вивек Рамасвами с помощью нового министерства правительственной эффективности (DOGE), приведёт к тому, что многие американцы окажутся на улице. (И маловероятно, что эти служащие, оставшиеся без работы, побегут занимать низкооплачиваемые рабочие места в сельском хозяйстве). В итоге, светлое будущее остаётся лишь туманным обещанием, а вот надвигающиеся издержки и боль уже вполне очевидны.
Представители Кремниевой долины мечтают выпустить на свободу искусственный интеллект (ИИ), чтобы повысить производительность труда, поскольку это поможет увеличить заработки малоквалифицированных работников. Формально эта идея не лишена оснований. Есть эмпирические данные, что ИИ уже способствовал росту производительности, например, в колл-центрах. Прирост производительности в других сферах (здравоохранение, уход за пожилыми и так далее) тоже явно возможен. Но эта революционная философия «ускорения» и её потенциальные способы применения не были протестированы в крупных масштабах. Кроме того, концепция, предлагаемая Кремниевой долиной, опирается на глобально взаимосвязанный мир, в котором Америка играет доминирующую роль.
Маск полностью поддерживает трамповский проект полного разрушения, но его собственная концепция – парадоксальным образом – сочетает технологии с «глобалистским» статус-кво. Он утверждает, что, «если всё оставить, как есть, Америка обанкротится, поэтому нам в любом случае нужны изменения». Маск справедливо аплодирует политике шоковой терапией, которую проводит президент Аргентины Хавьер Милей (отмена всех пошлин и открытие аргентинской экономики), но мы прекрасно знаем, что «пошлины» – это любимое слово Трампа. Ещё предстоит увидеть, как будет урегулировано это явно противоречие.
Впрочем, есть и более оптимистичные нотки. Самоизоляция США сама по себе не может спровоцировать крах мировой торговли в масштабах Великой депрессии, потому что на долю Америки приходится лишь 13,5% мирового импорта. Да, другие страны могут принимать ответные меры или просто будут пытаются подражать Трампу. Но чем хаотичнее будут действия Трамп, тем меньше у него будет подражателей. Просто взгляните, как Брексит повлиял на евроскептиков, создав сдерживающий эффект, или с каким энтузиазмом большинство постсоветских государств выбрали другой менталитет.
Часть трамповской коалиции хочет глобализма, а другая – его отвергает. Ирония в том, что именно последняя группа почувствует наибольшую боль из-за попыток самоизоляции. Политическая программа Трампа (если она будет реализована) неизбежно посеет семена новой волны недовольства, протестов и теорий заговора.
Это описание применимо и к постсоветской жизни в последние годы ХХ века. Внезапные, быстрые изменения привели к резкому нарушению привычной жизни, а те, кто из-за этого пострадал, пополнили ряды отчуждённых. Схожие тенденции, похоже, набирают силу в США. И современная Россия, безусловно, на это надеется.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
World order is a matter of degree: it varies over time, depending on technological, political, social, and ideological factors that can affect the global distribution of power and influence norms. It can be radically altered both by broader historical trends and by a single major power's blunders.
examines the role of evolving power dynamics and norms in bringing about stable arrangements among states.
Donald Trump has left no doubt that he wants to build an authoritarian, illiberal world order based on traditional spheres of influence and agreements with other illiberal leaders. The only role that the European Union plays in his script is an obstacle that must be pushed aside.
warns that the European Union has no place in Donald Trump’s illiberal worldview.
Log in/Register
Please log in or register to continue. Registration is free.
ПРИНСТОН – В 1987 году историк Пол Кеннеди опубликовал свой эпохальный бестселлер «Взлеты и падения великих держав», в котором он рассматривал тему имперского перенапряжения, а финал посвятил СССР и США – двум великим державам того времени. Не прошло и пяти лет, как СССР развалился, дав США возможность стать единственной господствующей державой мира. Но после недавних событий, возможно, пришло время сдуть пыль с книги Кеннеди и вновь задуматься над её выводами.
В июле 2020 года, в разгар пандемии, я написал полную тревог статью «Позднесоветская Америка». Мы приближались к концу первого срока президента Дональда Трампа, и я опасался, что США застряли в колее безнадёжности. Несмотря на огромный потенциал талантливых кадров и энергии в стране, её политическая система перестала нормально функционировать. Две главные партии выбирали своих кандидатов недемократическим путём (поскольку процедура праймериз во многом атрофировалась), а выплаты в рамках масштабной политики стимулирования стали предпочтительным способом завоевания политической популярности.
В этом смысле замена Трампа на президента Джо Байдена мало что изменила. Америка не являлась однопартийным советским государством, но при этому у неё не было сильной межпартийной или внутрипартийной демократии. Избиратели по-прежнему чувствовали себя обманутыми, а большие расходы по-прежнему считались ключом к электоральному успеху и социальной стабильности. Казалось, что Америка обречена оставаться на позднесоветской стадии развития.
Развал СССР происходил в два этапа: сначала малоподвижная геронтократия уступила место плохо продуманной попытке радикальных и разрушительных реформ. Когда в 1984 году Константин Черненко стал генеральным секретарем КПСС, ему было уже 72 года. Он пришёл на смену дряхлому Леониду Брежневу и больному Юрию Андропову, но сам был настолько немощным, что с трудом смог прочесть речь на похоронах Андропова. Затем появился Михаил Горбачев, который обещал омолодить СССР, сломав оковы старой бюрократии с помощью политики перестройки (то есть экономических реформ) и гласности (то есть открытости и прозрачности). Однако эта попытка сломать старое мышление высвободила центробежные силы (в первую очередь подавлявшийся национализм), которые вскоре сломали сам СССР.
Сегодня, особенно в России, многие аналитики примеряют этот анализ советского упадка к США. Известные фигуры сравнивают Трампа с Горбачевым, чьи реформы разрушили СССР. Хотя Трамп намного старше, чем тогда был Горбачев, он также является инсайдером, изображающим из себя аутсайдера, который готов сломать систему.
Во время предвыборной кампании Трамп маскировал свой революционный проект, но теперь его намерения становятся ясны. Как и любое успешное политическое движение, движение Трампа «Сделаем Америку снова великой» (MAGA) победило благодаря созданию коалиции. Американцам из рабочего класса (включая немалое число азиатских, испаноязычных и афроамериканских избирателей) понравились трамповские идеи борьбы с системой, а крайне влиятельные и сверхбогатые технопредприниматели присоединились к ним, потому что у них есть собственные идеи, как надо перестроить страну.
Introductory Offer: Save 30% on PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
Неудивительно, что в этой коалиции уже наблюдаются признаки напряжения. Наиболее очевидная проблема в том, что многие из предлагаемых Трампом «лекарств» неизбежно приведут к инфляции – а это та самая проблема, которая потопила президента Джо Байдена. Введение новых и повышение старых пошлин немедленно увеличит стоимость жизни, а любая серьёзная попытка схватить и депортировать 11 млн иммигрантов, не имеющих документов, создаст хаос и новый дефицит рабочей силы в сельском хозяйстве, строительстве и важнейших центрах дистрибуции товаров.
Кроме того, уничтожение бюрократии так, как это собираются делать Илон Маск и Вивек Рамасвами с помощью нового министерства правительственной эффективности (DOGE), приведёт к тому, что многие американцы окажутся на улице. (И маловероятно, что эти служащие, оставшиеся без работы, побегут занимать низкооплачиваемые рабочие места в сельском хозяйстве). В итоге, светлое будущее остаётся лишь туманным обещанием, а вот надвигающиеся издержки и боль уже вполне очевидны.
Представители Кремниевой долины мечтают выпустить на свободу искусственный интеллект (ИИ), чтобы повысить производительность труда, поскольку это поможет увеличить заработки малоквалифицированных работников. Формально эта идея не лишена оснований. Есть эмпирические данные, что ИИ уже способствовал росту производительности, например, в колл-центрах. Прирост производительности в других сферах (здравоохранение, уход за пожилыми и так далее) тоже явно возможен. Но эта революционная философия «ускорения» и её потенциальные способы применения не были протестированы в крупных масштабах. Кроме того, концепция, предлагаемая Кремниевой долиной, опирается на глобально взаимосвязанный мир, в котором Америка играет доминирующую роль.
Маск полностью поддерживает трамповский проект полного разрушения, но его собственная концепция – парадоксальным образом – сочетает технологии с «глобалистским» статус-кво. Он утверждает, что, «если всё оставить, как есть, Америка обанкротится, поэтому нам в любом случае нужны изменения». Маск справедливо аплодирует политике шоковой терапией, которую проводит президент Аргентины Хавьер Милей (отмена всех пошлин и открытие аргентинской экономики), но мы прекрасно знаем, что «пошлины» – это любимое слово Трампа. Ещё предстоит увидеть, как будет урегулировано это явно противоречие.
Впрочем, есть и более оптимистичные нотки. Самоизоляция США сама по себе не может спровоцировать крах мировой торговли в масштабах Великой депрессии, потому что на долю Америки приходится лишь 13,5% мирового импорта. Да, другие страны могут принимать ответные меры или просто будут пытаются подражать Трампу. Но чем хаотичнее будут действия Трамп, тем меньше у него будет подражателей. Просто взгляните, как Брексит повлиял на евроскептиков, создав сдерживающий эффект, или с каким энтузиазмом большинство постсоветских государств выбрали другой менталитет.
Часть трамповской коалиции хочет глобализма, а другая – его отвергает. Ирония в том, что именно последняя группа почувствует наибольшую боль из-за попыток самоизоляции. Политическая программа Трампа (если она будет реализована) неизбежно посеет семена новой волны недовольства, протестов и теорий заговора.
Это описание применимо и к постсоветской жизни в последние годы ХХ века. Внезапные, быстрые изменения привели к резкому нарушению привычной жизни, а те, кто из-за этого пострадал, пополнили ряды отчуждённых. Схожие тенденции, похоже, набирают силу в США. И современная Россия, безусловно, на это надеется.