Что движет Путиным?

Ирена Грудзинска-Гросс: Довольно необычным для президента США Джо Байдена стало проведение пресс-конференции по поводу уничтожения лидера ИГИЛ, который была далеко не так значим, как его предшественник, или, тем более, как Усама бен Ладен. Не было ли это косвенной реакцией на идеи президента России Владимира Путина, будто США, униженные за рубежом и расколотые дома, стали ослабевшей державой?

Адам Михник: Путин, конечно, убеждён, что Запад сегодня слаб как никогда. Но его поведение является также продуктом антиамериканской паранойи. Путин считает, что все действия американцев направлены против России. Я не знаю, связано ли происходящее в Сирии с происходящим в Донецке, но в голове Путина такая связь определённо существует. Всё это обычно для определённого типа политических лидеров. У нас в Польше тоже есть такой человек. Каждый раз, когда Ярослав Качиньский [лидер правящей партии «Право и справедливость» (ПиС)] терпит неудачу, он тут же сваливает вину на заговор враждебных сил. А этими враждебными силами являются все, кто его вслух не одобряет.

Я уверен, что Байден – это политик, у которого нет иллюзий по поводу путинской России. Он хочет быть реалистичным и не хочет войны, но он отвергает политику умиротворения и отступления. Именно так я понимаю заявления американцев, с которыми они выступают, с тех пор как Россия начала накапливать войска на границе с Украиной, и они разумны. Конечно, всё это предполагает, что внутренние силы, враждебные демократам и Байдену – и даже более того, фундаментальным основам самой американской демократии, – не победят в США. В этом случае выбранный подход может оказаться беззубым.