БУДАПЕШТ – С тех пор, как вирус SARS-CoV-2 распространился из Китая на большую часть мира в феврале и марте, мы все постепенно стали участниками учебника этических дилемм. Прежде всего, пандемия COVID-19 поставила перед перегруженными системами здравоохранения огромный вопрос о том, как продолжать заботиться о пациентах безопасным, справедливым и эффективным способом. И, что тревожно, кризис высветил не только неподготовленность политиков и систем здравоохранения, но и нашу неспособность разработать соответствующие этические нормы.
По мере распространения пандемии, многие правительства поспешно внедрили медицинские и социальные протоколы, отражающие драконовские действия китайских властей. До начала этого года, более богатые страны обсуждали доступ к новым медицинским инструментам, таким как робототехника и искусственный интеллект или то, как государство могло бы финансировать искусственные репродуктивные технологии. Но в мгновение ока их системы здравоохранения неожиданно и без колебаний приняли утилитарную этику – не только проводя радикальный отбор в отделениях интенсивной терапии (ОИТ), но и отказываясь от предоставления ряда других столь необходимых медицинских услуг.
Учебники по этике содержат многочисленные философские дилеммы, которые ставят под сомнение мораль постоянного применения утилитарного исчисления к человеческим жизням. Одна из наиболее широко известных была разработана британским философом Филиппой Фут и представляет собой неуправляемую вагонетку, несущуюся в сторону пяти человек, привязанным к рельсам. Переключив стрелку, вы можете перевести вагонетку на другой путь и спасти эти пять жизней, но тележка убьет одного человека, который также привязан к рельсам на этом пути. Каковы ваши действия?
Основываясь исключительно на математическом результате выбора, многие, вероятно, сочтут правильным вмешаться и пожертвовать одной человеческой жизнью, чтобы спасти пять других. Но как в этой дилемме, так и в реальной жизни, разве мы не должны принимать во внимание и другие ценности?
В конце концов, пандемия COVID-19 ставит работников здравоохранения в такие трагические ситуации, с которыми они никогда не сталкивались. И если не хватает работников здравоохранения, аппаратов искусственной вентиляции легких или больничных коек, то зачастую возникает необходимость классифицировать пациентов и расставлять приоритеты, чтобы определить, кто получит (или не получит) какую помощь и где.
В середине марта, Итальянское общество анестезии, анальгезии, реаниматологии и интенсивной терапии (SIAARTI) выпустило рекомендации по распределению интенсивной терапии пациентам с COVID-19. Это включает в себя в худшем случае соблюдение принципа “право первого”, когда больше нет ОИТ. А в апреле, медицинская палата Венгрии выпустила серию утилитарных руководств по отбору, которое сфокусировано на спасении большего количества жизней и предоставлении приоритета пациентам с более высоким шансом на выживание.
Don’t miss our next event, taking place at the AI Action Summit in Paris. Register now, and watch live on February 10 as leading thinkers consider what effective AI governance demands.
Register Now
Вопросы, касающиеся лечения пациентов, не инфицированных SARS-CoV-2, еще более сложны. Нынешние биоэтические нормы практически не помогают, и об этой группе пациентов часто забывают. Например, 7 апреля правительство Венгрии отдало приказ больницам страны освободить до 60% своих коек для размещения пациентов с COVID-19. Но поскольку пандемия продолжается, другие граждане, чьи условия первоначально не представляли угрозу для жизни, могут попасть в уязвимую категорию.
Наши существующие этические рамки не были разработаны для условий пандемии – и это видно. За последние несколько десятилетий, биоэтика сосредоточилась на новых технологиях, таких как генетическое вмешательство, биобанки, редактирование генов и искусственное оплодотворение. Действительно, наиболее всеобъемлющий и юридически обязательный свод биоэтических норм в Европе, Конвенция Овьедо 1997 года, гласит, что “интересы и благополучие человека должны преобладать над исключительными интересами общества или науки”. Но в то время, разработчики документа были больше озабочены клонированием и генетическим лечением, чем вспышками заболеваний.
Возможно, сегодня более применима статья 3 Конвенции: “Стороны ... должны принять надлежащие меры с целью обеспечения, в пределах своей юрисдикции, справедливого доступа к медицинской помощи надлежащего качества”. Но этот принцип, хотя и важен, не решает сложный вопрос о том, что делать, когда неожиданно наступает нехватка медицинских ресурсов, так как это происходит на данный момент.
Поэтому, в середине марта, как Центр Гастингса, так и Совет Наффилда по биоэтике выпустили этические руководящие принципы по реагированию на COVID-19. Согласно докладу Наффилда, меры общественного здравоохранения должны основываться на фактических данных и быть соразмерными, сводить к минимуму принуждение и вторжение в человеческие жизни и относится к людям одинаково с точки зрения морали. Более того, цель вмешательств, а также научные знания, ценности и суждения на которых они основаны, должны быть доведены до сведения общественности.
Затем, 14 апреля, Комитет по биоэтике Совета Европы заявил, что даже в условиях ограниченности ресурсов доступ к медицинской помощи должен быть справедливым. Кроме того, следует руководствоваться медицинскими критериями для предотвращения дискриминации в отношении уязвимых групп, таких как люди с ограниченными возможностями, пожилые люди, беженцы и мигранты.
Одно из наиболее значительных этических изменений во время пандемии будет связано с необходимостью дополнить ранее ориентированные на пациента медицинские системы так называемый общественный уход. Вместо “мое-здоровье” нам нужно поговорить о “нашем-здоровье”.
Безусловно, отношения между врачом и пациентом будут, по-прежнему, основываться на важнейших этических нормах, таких как информирование пациента, защита его или ее от вреда и сохранение лояльности и конфиденциальности. Но, кроме того, необходимо уделять больше внимания общинным, коллективным точкам зрения по распределению ограниченных медицинских ресурсов, чем это было до сих пор.
Мы не должны отбрасывать основные биоэтические принципы в рамках паники COVID-19. Только поддерживая отношения между врачом и пациентом и наши обязательства перед обществом в целом, мы можем гарантировать, что героические усилия медицинских работников не пропадут даром, а моральная целостность участников будет сохранена. В конце концов, когда пандемия закончится, нам все равно придется смотреть друг другу в глаза, а не только на экран.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
European integration – and the stability and prosperity it supports – has always depended on a pragmatic, incremental approach. If the EU is to navigate today’s challenging geopolitical environment, it must again embrace this approach, rather than continue to allow high-level principles to dictate policy.
warns that the EU’s focus on high-level principles is undermining its economic dynamism and global influence.
Given the risks involved in the race for AI dominance, maintaining a strong lead within democratic advanced economies justifies a public-private strategic mobilization on the scale of the Manhattan Project. Yet the West is doing the opposite, largely owing to its own AI industry’s arrogance, shortsightedness, and greed.
thinks the US industry bears a considerable share of the blame for China’s DeepSeek breakthrough.
БУДАПЕШТ – С тех пор, как вирус SARS-CoV-2 распространился из Китая на большую часть мира в феврале и марте, мы все постепенно стали участниками учебника этических дилемм. Прежде всего, пандемия COVID-19 поставила перед перегруженными системами здравоохранения огромный вопрос о том, как продолжать заботиться о пациентах безопасным, справедливым и эффективным способом. И, что тревожно, кризис высветил не только неподготовленность политиков и систем здравоохранения, но и нашу неспособность разработать соответствующие этические нормы.
По мере распространения пандемии, многие правительства поспешно внедрили медицинские и социальные протоколы, отражающие драконовские действия китайских властей. До начала этого года, более богатые страны обсуждали доступ к новым медицинским инструментам, таким как робототехника и искусственный интеллект или то, как государство могло бы финансировать искусственные репродуктивные технологии. Но в мгновение ока их системы здравоохранения неожиданно и без колебаний приняли утилитарную этику – не только проводя радикальный отбор в отделениях интенсивной терапии (ОИТ), но и отказываясь от предоставления ряда других столь необходимых медицинских услуг.
Учебники по этике содержат многочисленные философские дилеммы, которые ставят под сомнение мораль постоянного применения утилитарного исчисления к человеческим жизням. Одна из наиболее широко известных была разработана британским философом Филиппой Фут и представляет собой неуправляемую вагонетку, несущуюся в сторону пяти человек, привязанным к рельсам. Переключив стрелку, вы можете перевести вагонетку на другой путь и спасти эти пять жизней, но тележка убьет одного человека, который также привязан к рельсам на этом пути. Каковы ваши действия?
Основываясь исключительно на математическом результате выбора, многие, вероятно, сочтут правильным вмешаться и пожертвовать одной человеческой жизнью, чтобы спасти пять других. Но как в этой дилемме, так и в реальной жизни, разве мы не должны принимать во внимание и другие ценности?
В конце концов, пандемия COVID-19 ставит работников здравоохранения в такие трагические ситуации, с которыми они никогда не сталкивались. И если не хватает работников здравоохранения, аппаратов искусственной вентиляции легких или больничных коек, то зачастую возникает необходимость классифицировать пациентов и расставлять приоритеты, чтобы определить, кто получит (или не получит) какую помощь и где.
В середине марта, Итальянское общество анестезии, анальгезии, реаниматологии и интенсивной терапии (SIAARTI) выпустило рекомендации по распределению интенсивной терапии пациентам с COVID-19. Это включает в себя в худшем случае соблюдение принципа “право первого”, когда больше нет ОИТ. А в апреле, медицинская палата Венгрии выпустила серию утилитарных руководств по отбору, которое сфокусировано на спасении большего количества жизней и предоставлении приоритета пациентам с более высоким шансом на выживание.
PS Events: AI Action Summit 2025
Don’t miss our next event, taking place at the AI Action Summit in Paris. Register now, and watch live on February 10 as leading thinkers consider what effective AI governance demands.
Register Now
Вопросы, касающиеся лечения пациентов, не инфицированных SARS-CoV-2, еще более сложны. Нынешние биоэтические нормы практически не помогают, и об этой группе пациентов часто забывают. Например, 7 апреля правительство Венгрии отдало приказ больницам страны освободить до 60% своих коек для размещения пациентов с COVID-19. Но поскольку пандемия продолжается, другие граждане, чьи условия первоначально не представляли угрозу для жизни, могут попасть в уязвимую категорию.
Наши существующие этические рамки не были разработаны для условий пандемии – и это видно. За последние несколько десятилетий, биоэтика сосредоточилась на новых технологиях, таких как генетическое вмешательство, биобанки, редактирование генов и искусственное оплодотворение. Действительно, наиболее всеобъемлющий и юридически обязательный свод биоэтических норм в Европе, Конвенция Овьедо 1997 года, гласит, что “интересы и благополучие человека должны преобладать над исключительными интересами общества или науки”. Но в то время, разработчики документа были больше озабочены клонированием и генетическим лечением, чем вспышками заболеваний.
Возможно, сегодня более применима статья 3 Конвенции: “Стороны ... должны принять надлежащие меры с целью обеспечения, в пределах своей юрисдикции, справедливого доступа к медицинской помощи надлежащего качества”. Но этот принцип, хотя и важен, не решает сложный вопрос о том, что делать, когда неожиданно наступает нехватка медицинских ресурсов, так как это происходит на данный момент.
Поэтому, в середине марта, как Центр Гастингса, так и Совет Наффилда по биоэтике выпустили этические руководящие принципы по реагированию на COVID-19. Согласно докладу Наффилда, меры общественного здравоохранения должны основываться на фактических данных и быть соразмерными, сводить к минимуму принуждение и вторжение в человеческие жизни и относится к людям одинаково с точки зрения морали. Более того, цель вмешательств, а также научные знания, ценности и суждения на которых они основаны, должны быть доведены до сведения общественности.
Затем, 14 апреля, Комитет по биоэтике Совета Европы заявил, что даже в условиях ограниченности ресурсов доступ к медицинской помощи должен быть справедливым. Кроме того, следует руководствоваться медицинскими критериями для предотвращения дискриминации в отношении уязвимых групп, таких как люди с ограниченными возможностями, пожилые люди, беженцы и мигранты.
Одно из наиболее значительных этических изменений во время пандемии будет связано с необходимостью дополнить ранее ориентированные на пациента медицинские системы так называемый общественный уход. Вместо “мое-здоровье” нам нужно поговорить о “нашем-здоровье”.
Безусловно, отношения между врачом и пациентом будут, по-прежнему, основываться на важнейших этических нормах, таких как информирование пациента, защита его или ее от вреда и сохранение лояльности и конфиденциальности. Но, кроме того, необходимо уделять больше внимания общинным, коллективным точкам зрения по распределению ограниченных медицинских ресурсов, чем это было до сих пор.
Мы не должны отбрасывать основные биоэтические принципы в рамках паники COVID-19. Только поддерживая отношения между врачом и пациентом и наши обязательства перед обществом в целом, мы можем гарантировать, что героические усилия медицинских работников не пропадут даром, а моральная целостность участников будет сохранена. В конце концов, когда пандемия закончится, нам все равно придется смотреть друг другу в глаза, а не только на экран.