НЬЮ-ЙОРК – Климатический кризис и финансовый кризис 2008 года – две стороны одной медали. Обоим дала жизнь одна и та же токсичная черта господствующей в мире экономической модели – пренебрежительное отношение к будущему. Защита человечества как от экологического, так и от финансового ущерба требует совершенно нового подхода к развитию – такого, который не приносит завтрашний день в жертву дню сегодняшнему.
В некотором смысле оба кризиса можно отнести к одному и тому же событию – созданию нового международного порядка после Второй мировой войны. Бреттонвудские учреждения, ставшие фундаментом этого порядка – Всемирный банк и Международный валютный фонд – поощряли быструю глобализацию, характеризующуюся резким увеличением экспорта ресурсов с глобального Юга на глобальный Север. Возрождение неолиберальной экономической политики, в том числе устранение торговых барьеров, широкомасштабное дерегулирование и устранение контроля над счетом операций с капиталом, в конце 1970-х годов ускорило этот процесс.
Хотя эта система стимулировала беспрецедентный экономический рост и развитие, у нее проявились серьезные недостатки. Финансовые инновации опережали регулирование или просто избегали его, позволяя финансовой индустрии расширять свое влияние на экономику, принимая на себя огромные риски и получая огромные выгоды. Это в конечном итоге привело к кризису 2008 года, который поставил мировую финансовую систему на грань краха. Поскольку система претерпела мало значимых реформ, острые системные риски сохраняются и по сей день.
Что касается экологии, то необузданная добыча ресурсов разрушает экосистемы развивающихся стран, в то же время способствуя быстрому росту потребления ресурсов, включая энергию – что существенно важно – в развитых странах. Сегодня, несмотря на то, что страны с развитой экономикой составляют лишь около 18% мирового населения, они потребляют около 70% мировой энергии, и большую ее часть (87%) получают из ископаемых видов топлива.
Таким образом, разрыв между Севером и Югом неразрывно связан с выбросами углекислого газа. И, фактически, он давал о себе знать на всех переговорах ООН по климату, причем страны, которые в наибольшей степени способствовали изменению климата, начиная с США, часто стоят на пути эффективных действий.
Сопротивление обычно сводится к одному соображению – текущему экономическому процветанию. Получается, что единственное реальное решение климатического кризиса – это замена энергии, полученной на основе ископаемого топлива, на энергию из возобновляемых источников, причем довольно быстро и экономически эффективно, чтобы двигатели роста не остановились. К счастью, мы уже знаем, что это возможно. Ключ к решению проблемы – в глобальном углеродном рынке.
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Киотский протокол 1997 г. стал попыткой использовать систему рыночных квот, чтобы установить плату за выбросы CO2. Хотя несколько стран в конечном итоге отказались присоединиться к протоколу, а США подписали, но не ратифицировали его, созданная им модель углеродного рынка (разработанная одним из авторов, Кикильниски) помогла сделать чистую энергию более прибыльной, а грязную – менее выгодной.
Хотя Киотский протокол потерпел фиаско, мир пользуется плодами этой работы, и некоторые из его экономических гигантов – Китай, Европейский Союз и несколько штатов США, включая Калифорнию – в настоящее время применяют схемы торговли выбросами. Стоимость мировых рынков квот на CO2взлетела на 250% в прошлом году, сейчас она превышает 178 млрд долларов ежегодно.
Возрожденный глобальный углеродный рынок поможет разрубить гордиев узел экономического роста и ухудшения состояния окружающей среды. Более того, его создание и использование практически ничего не будет стоить. Схемы с рыночно эффективными предложениями будут привлекательны для развитых стран, а развивающиеся страны поддержат их, поскольку обязательные ограничения выбросов будут применяться только к государствам с высоким и средним уровнем развития экономики, как это было в случае с Киотским протоколом.
Потенциал мирового углеродного рынка продолжает расти. В прошлом году национальные академии наук, инженерии и медицины США и Межправительственная комиссия по изменению климата сообщили, что использование «технологий негативных выбросов», которые выводят CO2 из воздуха, можно безопасно увеличить для улавливания и хранения значительной доли общих выбросов. У этого процесса есть шансы стать настолько рентабельным, что выловленный CO2 можно было бы выгодно продать на углеродном рынке.
Конечно, выбросы CO2– далеко не единственный фактор, способствующий климатическому кризису. Но можно создать и другие виды зеленых рынков. Еще до Киотского протокола Чикагская торговая палата запустила частный рынок прав на выбросы диоксида серы. В настоящее время ООН рассматривает возможность использования аналогичных рынков для защиты биоразнообразия и водосборов.
Предоставляя игрокам возможность покупать и продавать права на использование общего достояния планеты, такие зеленые рынки естественным образом сочетают эффективность и справедливость. И все же существенный разрыв между Севером и Югом, и особенно разрыв между США и КНР, препятствует нашей способности использовать их потенциал. У нас есть инструменты, чтобы остановить и даже обратить вспять изменение климата. Настало время собраться вместе и использовать их.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
With German voters clearly demanding comprehensive change, the far right has been capitalizing on the public's discontent and benefiting from broader global political trends. If the country's democratic parties cannot deliver, they may soon find that they are no longer the mainstream.
explains why the outcome may decide whether the political “firewall” against the far right can hold.
The Russian and (now) American vision of "peace" in Ukraine would be no peace at all. The immediate task for Europe is not only to navigate Donald’s Trump unilateral pursuit of a settlement, but also to ensure that any deal does not increase the likelihood of an even wider war.
sees a Korea-style armistice with security guarantees as the only viable option in Ukraine.
Rather than engage in lengthy discussions to pry concessions from Russia, US President Donald Trump seems committed to giving the Kremlin whatever it wants to end the Ukraine war. But rewarding the aggressor and punishing the victim would amount to setting the stage for the next war.
warns that by punishing the victim, the US is setting up Europe for another war.
Within his first month back in the White House, Donald Trump has upended US foreign policy and launched an all-out assault on the country’s constitutional order. With US institutions bowing or buckling as the administration takes executive power to unprecedented extremes, the establishment of an authoritarian regime cannot be ruled out.
The rapid advance of AI might create the illusion that we have created a form of algorithmic intelligence capable of understanding us as deeply as we understand one another. But these systems will always lack the essential qualities of human intelligence.
explains why even cutting-edge innovations are not immune to the world’s inherent unpredictability.
НЬЮ-ЙОРК – Климатический кризис и финансовый кризис 2008 года – две стороны одной медали. Обоим дала жизнь одна и та же токсичная черта господствующей в мире экономической модели – пренебрежительное отношение к будущему. Защита человечества как от экологического, так и от финансового ущерба требует совершенно нового подхода к развитию – такого, который не приносит завтрашний день в жертву дню сегодняшнему.
В некотором смысле оба кризиса можно отнести к одному и тому же событию – созданию нового международного порядка после Второй мировой войны. Бреттонвудские учреждения, ставшие фундаментом этого порядка – Всемирный банк и Международный валютный фонд – поощряли быструю глобализацию, характеризующуюся резким увеличением экспорта ресурсов с глобального Юга на глобальный Север. Возрождение неолиберальной экономической политики, в том числе устранение торговых барьеров, широкомасштабное дерегулирование и устранение контроля над счетом операций с капиталом, в конце 1970-х годов ускорило этот процесс.
Хотя эта система стимулировала беспрецедентный экономический рост и развитие, у нее проявились серьезные недостатки. Финансовые инновации опережали регулирование или просто избегали его, позволяя финансовой индустрии расширять свое влияние на экономику, принимая на себя огромные риски и получая огромные выгоды. Это в конечном итоге привело к кризису 2008 года, который поставил мировую финансовую систему на грань краха. Поскольку система претерпела мало значимых реформ, острые системные риски сохраняются и по сей день.
Что касается экологии, то необузданная добыча ресурсов разрушает экосистемы развивающихся стран, в то же время способствуя быстрому росту потребления ресурсов, включая энергию – что существенно важно – в развитых странах. Сегодня, несмотря на то, что страны с развитой экономикой составляют лишь около 18% мирового населения, они потребляют около 70% мировой энергии, и большую ее часть (87%) получают из ископаемых видов топлива.
Таким образом, разрыв между Севером и Югом неразрывно связан с выбросами углекислого газа. И, фактически, он давал о себе знать на всех переговорах ООН по климату, причем страны, которые в наибольшей степени способствовали изменению климата, начиная с США, часто стоят на пути эффективных действий.
Сопротивление обычно сводится к одному соображению – текущему экономическому процветанию. Получается, что единственное реальное решение климатического кризиса – это замена энергии, полученной на основе ископаемого топлива, на энергию из возобновляемых источников, причем довольно быстро и экономически эффективно, чтобы двигатели роста не остановились. К счастью, мы уже знаем, что это возможно. Ключ к решению проблемы – в глобальном углеродном рынке.
Winter Sale: Save 40% on a new PS subscription
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Киотский протокол 1997 г. стал попыткой использовать систему рыночных квот, чтобы установить плату за выбросы CO2. Хотя несколько стран в конечном итоге отказались присоединиться к протоколу, а США подписали, но не ратифицировали его, созданная им модель углеродного рынка (разработанная одним из авторов, Кикильниски) помогла сделать чистую энергию более прибыльной, а грязную – менее выгодной.
Хотя Киотский протокол потерпел фиаско, мир пользуется плодами этой работы, и некоторые из его экономических гигантов – Китай, Европейский Союз и несколько штатов США, включая Калифорнию – в настоящее время применяют схемы торговли выбросами. Стоимость мировых рынков квот на CO2взлетела на 250% в прошлом году, сейчас она превышает 178 млрд долларов ежегодно.
Возрожденный глобальный углеродный рынок поможет разрубить гордиев узел экономического роста и ухудшения состояния окружающей среды. Более того, его создание и использование практически ничего не будет стоить. Схемы с рыночно эффективными предложениями будут привлекательны для развитых стран, а развивающиеся страны поддержат их, поскольку обязательные ограничения выбросов будут применяться только к государствам с высоким и средним уровнем развития экономики, как это было в случае с Киотским протоколом.
Потенциал мирового углеродного рынка продолжает расти. В прошлом году национальные академии наук, инженерии и медицины США и Межправительственная комиссия по изменению климата сообщили, что использование «технологий негативных выбросов», которые выводят CO2 из воздуха, можно безопасно увеличить для улавливания и хранения значительной доли общих выбросов. У этого процесса есть шансы стать настолько рентабельным, что выловленный CO2 можно было бы выгодно продать на углеродном рынке.
Конечно, выбросы CO2 – далеко не единственный фактор, способствующий климатическому кризису. Но можно создать и другие виды зеленых рынков. Еще до Киотского протокола Чикагская торговая палата запустила частный рынок прав на выбросы диоксида серы. В настоящее время ООН рассматривает возможность использования аналогичных рынков для защиты биоразнообразия и водосборов.
Предоставляя игрокам возможность покупать и продавать права на использование общего достояния планеты, такие зеленые рынки естественным образом сочетают эффективность и справедливость. И все же существенный разрыв между Севером и Югом, и особенно разрыв между США и КНР, препятствует нашей способности использовать их потенциал. У нас есть инструменты, чтобы остановить и даже обратить вспять изменение климата. Настало время собраться вместе и использовать их.