ЛОС-АНДЖЕЛЕС – У проводимой Россией масштабной мобилизации армии на границе с Украиной имеются мрачные исторические прецеденты. Но если Кремль решит спустить курок, его ждёт опасность, с которой до сих пор не сталкивалась ни одна армия интервентов: 15 атомных реакторов на четырёх объектах, которые удовлетворяют примерно 50% потребностей Украины в электроэнергии.
Эти реакторы являются устрашающим призраком. В случае удара по этим объектам, они могут фактически превратиться в радиоактивные мины. А Россия сама станет жертвой появившихся радиоактивных продуктов ядерного распада. Учитывая уязвимость украинских атомных реакторов, а также человеческий и экологический ущерб, который может быть нанесён, если в ходе сражений они окажутся повреждены, президенту России Владимиру Путину следует ещё раз задуматься о том, стоит ли Украина войны.
В современных вооружённых конфликтах электростанции часто становятся целями, потому что их разрушение мешает стране продолжать боевые действия. Но атомные реакторы не похожи на другие источники энергии. Они содержат огромное количество радиоактивных материалов, утечка которых может произойти самыми разнообразными способами. Например, авиаудары или артиллерийский огонь могут разрушить здание, в котором находится реактор, или повредить критически важные системы охлаждения, которые поддерживают стабильность ядра. Тоже самое можно сказать о кибератаках, которые приводят к сбоям в работе станции, или о нарушении связи с внешними источниками энергии, от которых зависит нормальная работа АЭС.
Если ядро реактора начнёт плавится, взрывоопасные газы и радиоактивные материалы могут вырваться из сдерживающей их конструкции. Оказавшись в атмосфере, эти выбросы распространятся на тысячи миль, засоряя крайне токсичными радиоактивными элементами городские и сельские ландшафты. А если загорятся хранилища отработанного ядерного топлива, ущерб может оказаться ещё больше.
Последствия эти выбросов для здоровья будут зависеть от количества людей, которые подвергнутся их воздействию, и от токсичности радиоактивных элементов. Согласно оценкам Чернобыльского форума ООН, украинская авария 1986 года вызовет дополнительно 5000 смертей от рака в течение 50 лет, хотя некоторые экологические группы считают, что это крайне заниженная цифра вероятного числа жертв. И действительно, в первые годы после аварии были зарегистрированы тысячи случаев рака щитовидной железы.
Посреди пандемии, убившей миллионы, такое число жертв аварий на атомных реакторах может выглядеть невпечатляющим. Но это бессовестно неправильная интерпретация рисков. Для снижения воздействия радиации, попавшей в почву после чернобыльской аварии, советским властям пришлось переселить сотни тысяч человек и на десятилетия изъять из продуктивного использования огромные участки сельскохозяйственных земель и лесов.
Около 600 тысяч «ликвидаторов» были заняты зачисткой реактора и территории вокруг него. Над зданием реактора инженеры построили гигантский «саркофаг», чтобы предотвратить дальнейшие выбросы. Миллионы людей пострадали от психологической травмы, а около семи миллионов получили социальные компенсационные выплаты. Со временем экономические убытки достигли сотен миллиардов долларов. А Япония до сих пор продолжает подсчитывать сотни миллиардов убытков, в которые её обойдётся катастрофа на АЭС в Фукусиме в 2011 году, хотя эта авария спровоцировала выбросы в размере лишь одной десятой части от количества радиации в Чернобыле, и в основном они оказались в океане.
Война умножит все эти риски, потому что операторы реакторов, которые могли бы смягчить возможные последствия, предпочтут бежать из-за страха быть убитыми в ходе перестрелок или бомбардировок. Если реактор окажется посреди хаотичного театра боевых действий, рядом может не оказаться никого, кто мог бы совершить первые необходимые действия, а плохо информированное население, полагающееся на слухи, будет бродить – в панике – по заражённым зонам.
Когда залпы смолкнут, Украина будет обременена долгосрочными последствиями, возникающими после любой атомной аварии. И, как показал Чернобыль, она будет страдать не в одиночестве. Радиоактивные выбросы не знают государственных границ, а близость России превратит её в место скопления аэрозольных радиоактивных загрязнений.
На фоне истории с Чернобылем можно было бы подумать, что Россия предпочтёт уклониться от атак на действующие реакторы. Более того, отказ от таких атак является исторической нормой. Да, Израиль атаковал предполагаемые заводы по производству ядерного оружия в Сирии и Ираке, а Ирак подверг бомбардировке два реактора в иранском Бушере во время войны 1980-х годов. Но в тех случаях данные объекты находились в стадии строительства.
Бывало и такое, когда рассматривалась возможность атаки на действующие атомные электростанции: Сербия обдумывала атаку против словенской АЭС «Крско» в начале Балканской войны, а Азербайджан рассматривал возможность атаки на Мецаморскую АЭС в Армении во время войны 2020 года.
Впрочем, бывали и другие ситуации, когда помогала лишь невероятная удача, а не разум. В числе таких случаев: неудавшаяся ракетная атака Ирака на оружейный реактор Израиля в Димоне во время войны в Заливе, а также американская атака на небольшой научный реактор в иракском центре ядерных исследований в Тувайте близ Багдада в ходе того же конфликта.
Украинские опасения по поводу атомной уязвимости страны обострились в 2014 году, когда Россия вторглась и аннексировала Крым. Встревоженная тем, что в дальнейшем этот конфликт может привести к атаке на реакторы, Украина обратилась к Международному атомному агентству и к Саммиту по ядерной безопасности с просьбой помочь усилить её защиту. К сожалению, нет такой защиты, которая была бы способна выдержать российские бомбардировки.
Может ли Путин перейти черту и ударить по атомному реактору? Агрессивное поведение России после развала СССР даёт повод для беспокойства. В афганской, чеченской и сирийской войнах российские силы действовали без особого внимания к общепринятым нормам. Кроме того, у любой войны есть свои капризы. Случаются очень плохие ситуации; военные делают ошибки; солдаты на поле боя игнорируют запреты.
В качестве примера можно привести бомбардировку 26 марта 2017 года сирийской плотины Табка, которая находилась под контролем Исламского государства. Это плотина на реке Евфрат высотой в 18-этажный дом, за которой находится водохранилище длиной в 25 миль. Её разрушение могло привести к затоплению десятков тысяч невинных людей, живущих ниже по течению. Но американские лётчики, нарушив строгий приказ «не бомбить» и обойдя предохранительные системы, всё равно сбросили бомбу. И вновь ситуацию спасла счастливая случайность: бетонобойная бомба не взорвалась.
Урок для Кремля должен быть очевидным. Вторжение в Украину создаёт риск радиоактивной катастрофы, которая негативно повлияет не только на Украину, но и на саму Россию. Ни одна война, начатая по собственному выбору, не стоит такого риска.
ЛОС-АНДЖЕЛЕС – У проводимой Россией масштабной мобилизации армии на границе с Украиной имеются мрачные исторические прецеденты. Но если Кремль решит спустить курок, его ждёт опасность, с которой до сих пор не сталкивалась ни одна армия интервентов: 15 атомных реакторов на четырёх объектах, которые удовлетворяют примерно 50% потребностей Украины в электроэнергии.
Эти реакторы являются устрашающим призраком. В случае удара по этим объектам, они могут фактически превратиться в радиоактивные мины. А Россия сама станет жертвой появившихся радиоактивных продуктов ядерного распада. Учитывая уязвимость украинских атомных реакторов, а также человеческий и экологический ущерб, который может быть нанесён, если в ходе сражений они окажутся повреждены, президенту России Владимиру Путину следует ещё раз задуматься о том, стоит ли Украина войны.
В современных вооружённых конфликтах электростанции часто становятся целями, потому что их разрушение мешает стране продолжать боевые действия. Но атомные реакторы не похожи на другие источники энергии. Они содержат огромное количество радиоактивных материалов, утечка которых может произойти самыми разнообразными способами. Например, авиаудары или артиллерийский огонь могут разрушить здание, в котором находится реактор, или повредить критически важные системы охлаждения, которые поддерживают стабильность ядра. Тоже самое можно сказать о кибератаках, которые приводят к сбоям в работе станции, или о нарушении связи с внешними источниками энергии, от которых зависит нормальная работа АЭС.
Если ядро реактора начнёт плавится, взрывоопасные газы и радиоактивные материалы могут вырваться из сдерживающей их конструкции. Оказавшись в атмосфере, эти выбросы распространятся на тысячи миль, засоряя крайне токсичными радиоактивными элементами городские и сельские ландшафты. А если загорятся хранилища отработанного ядерного топлива, ущерб может оказаться ещё больше.
Последствия эти выбросов для здоровья будут зависеть от количества людей, которые подвергнутся их воздействию, и от токсичности радиоактивных элементов. Согласно оценкам Чернобыльского форума ООН, украинская авария 1986 года вызовет дополнительно 5000 смертей от рака в течение 50 лет, хотя некоторые экологические группы считают, что это крайне заниженная цифра вероятного числа жертв. И действительно, в первые годы после аварии были зарегистрированы тысячи случаев рака щитовидной железы.
Посреди пандемии, убившей миллионы, такое число жертв аварий на атомных реакторах может выглядеть невпечатляющим. Но это бессовестно неправильная интерпретация рисков. Для снижения воздействия радиации, попавшей в почву после чернобыльской аварии, советским властям пришлось переселить сотни тысяч человек и на десятилетия изъять из продуктивного использования огромные участки сельскохозяйственных земель и лесов.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
Около 600 тысяч «ликвидаторов» были заняты зачисткой реактора и территории вокруг него. Над зданием реактора инженеры построили гигантский «саркофаг», чтобы предотвратить дальнейшие выбросы. Миллионы людей пострадали от психологической травмы, а около семи миллионов получили социальные компенсационные выплаты. Со временем экономические убытки достигли сотен миллиардов долларов. А Япония до сих пор продолжает подсчитывать сотни миллиардов убытков, в которые её обойдётся катастрофа на АЭС в Фукусиме в 2011 году, хотя эта авария спровоцировала выбросы в размере лишь одной десятой части от количества радиации в Чернобыле, и в основном они оказались в океане.
Война умножит все эти риски, потому что операторы реакторов, которые могли бы смягчить возможные последствия, предпочтут бежать из-за страха быть убитыми в ходе перестрелок или бомбардировок. Если реактор окажется посреди хаотичного театра боевых действий, рядом может не оказаться никого, кто мог бы совершить первые необходимые действия, а плохо информированное население, полагающееся на слухи, будет бродить – в панике – по заражённым зонам.
Когда залпы смолкнут, Украина будет обременена долгосрочными последствиями, возникающими после любой атомной аварии. И, как показал Чернобыль, она будет страдать не в одиночестве. Радиоактивные выбросы не знают государственных границ, а близость России превратит её в место скопления аэрозольных радиоактивных загрязнений.
На фоне истории с Чернобылем можно было бы подумать, что Россия предпочтёт уклониться от атак на действующие реакторы. Более того, отказ от таких атак является исторической нормой. Да, Израиль атаковал предполагаемые заводы по производству ядерного оружия в Сирии и Ираке, а Ирак подверг бомбардировке два реактора в иранском Бушере во время войны 1980-х годов. Но в тех случаях данные объекты находились в стадии строительства.
Бывало и такое, когда рассматривалась возможность атаки на действующие атомные электростанции: Сербия обдумывала атаку против словенской АЭС «Крско» в начале Балканской войны, а Азербайджан рассматривал возможность атаки на Мецаморскую АЭС в Армении во время войны 2020 года.
Впрочем, бывали и другие ситуации, когда помогала лишь невероятная удача, а не разум. В числе таких случаев: неудавшаяся ракетная атака Ирака на оружейный реактор Израиля в Димоне во время войны в Заливе, а также американская атака на небольшой научный реактор в иракском центре ядерных исследований в Тувайте близ Багдада в ходе того же конфликта.
Украинские опасения по поводу атомной уязвимости страны обострились в 2014 году, когда Россия вторглась и аннексировала Крым. Встревоженная тем, что в дальнейшем этот конфликт может привести к атаке на реакторы, Украина обратилась к Международному атомному агентству и к Саммиту по ядерной безопасности с просьбой помочь усилить её защиту. К сожалению, нет такой защиты, которая была бы способна выдержать российские бомбардировки.
Может ли Путин перейти черту и ударить по атомному реактору? Агрессивное поведение России после развала СССР даёт повод для беспокойства. В афганской, чеченской и сирийской войнах российские силы действовали без особого внимания к общепринятым нормам. Кроме того, у любой войны есть свои капризы. Случаются очень плохие ситуации; военные делают ошибки; солдаты на поле боя игнорируют запреты.
В качестве примера можно привести бомбардировку 26 марта 2017 года сирийской плотины Табка, которая находилась под контролем Исламского государства. Это плотина на реке Евфрат высотой в 18-этажный дом, за которой находится водохранилище длиной в 25 миль. Её разрушение могло привести к затоплению десятков тысяч невинных людей, живущих ниже по течению. Но американские лётчики, нарушив строгий приказ «не бомбить» и обойдя предохранительные системы, всё равно сбросили бомбу. И вновь ситуацию спасла счастливая случайность: бетонобойная бомба не взорвалась.
Урок для Кремля должен быть очевидным. Вторжение в Украину создаёт риск радиоактивной катастрофы, которая негативно повлияет не только на Украину, но и на саму Россию. Ни одна война, начатая по собственному выбору, не стоит такого риска.