ПАРИЖ – Франция серьезно больна. Настолько больна, что агентство Standard & Poor недавно снизило ее суверенный кредитный рейтинг, что является вторым понижением менее чем за два года. Данное решение сопровождалось предупреждениями о том, что бюджетные и структурные реформы, которые осуществила администрация президента Франсуа Олланда в последние годы, не способны улучшить перспективы среднесрочного роста Франции. Сейчас оказывается давление, чтобы провести структурные реформы повсюду, начиная с рынка труда и заканчивая налогообложением.
В то время как снижение в рейтинге Standard & Poor было неожиданным, оно не было шокирующим. Недавний спад в объемах промышленного производства Франции создает большой дефицит торгового баланса, а также подрывает конкурентоспособность малых и средних предприятий. Безработица остается на уровне 11%. В октябре количество зарегистрированных безработных составило рекордные 3,3 миллиона человек.
Одновременно с этим, политический кризис мешает стремлению правительства провести тяжелые реформы. Французские лидеры продемонстрировали неспособность эффективно взаимодействовать или применять прошлый опыт, анализируя текущие угрозы. Вместо этого они прибегают к отвлекающим маневрам, участвуя в раздутых риторических боях по мелким разногласиям. Но они не смогут игнорировать проблему вечно, а последствия откладывания реформ, в которых Франция нуждается, могут быть катастрофическими.
И все же, если смотреть широко, проблемы Франции являются, в значительной степени, симптомами болезни, которая поражает всю глобальную экономику (включая южных членов Европейского Союза). За последние десятилетия освобожденный капитализм произвел значительные мутации по всему миру.
Для новичков индустриализм устарел. В развитых странах рынок первых покупок широкого потребления, таких как машины, холодильники, телевизоры, насыщен, в то время как вторичный рынок бывших в использовании и отремонтированных товаров становится намного менее динамичным, подрывая занятость в сфере ремонта и обновления. Из-за отсутствия производства товаров, которое бы по-прежнему требовало масштабной рабочей силы, а также из-за невозможности восполнить пробелы предприятиями связи и услуг, рост занятости населения падает, а экономический рост становится вялым.
Вторая мутация возникает от чрезмерного влияния акционеров, которые были на подъеме последние три десятилетия. Собранные в пенсионное пособие, инвестиции и хедж-фонды, акционеры могут значительно надавить на компании, чтобы извлечь дивиденды, используя поощрительные бонусы, и получить административную поддержку для их предпочтительных политических стратегий. Это привело к чрезмерной экстернализации рабочей силы, высокой текучести управляющих высокого ранга, поглощению одной компанией другой, а также к всевозможной реорганизации – что имеет далеко идущие последствия.
Secure your copy of PS Quarterly: The Year Ahead 2025
Our annual flagship magazine, PS Quarterly: The Year Ahead 2025, has arrived. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Digital Plus now.
Subscribe Now
В странах ОЭСР доля заработных плат в ВВП упала примерно на десять процентных пунктов, в среднем, к 57%. Совокупные цифры за последние 30 лет могут варьироваться в районе 200-300 триллионов долларов США. По этой причине сфера потребления – главный двигатель экономического роста – находится в застое с 2000 года, в то время как уровень безработицы вырос почти везде, создавая неустойчивость, которая затрагивает даже тех, у кого все еще есть работа.
Третьей мутацией капитализма является экстремальная финансиализация экономик и обществ. Финансовые и промышленные руководители получают такое жалование, которое большинству людей в мире трудно было бы даже представить. А необузданное распространение финансовых рынков, особенно размножение производных финансовых инструментов, привело прямо к кризису, который поглотил западную банковскую систему в 2007-2008 годах.
Чтобы сдержать последствия кризиса, правительства увеличили государственный долг, в том числе в странах, баланс которых уже был значительно ослаблен сниженным ростом ВВП. Во многих странах, в частности в странах Южной Европы, мрачные экономические обстоятельства порождают общественное напряжение, политическую апатию, гражданское беспокойство и преступность. А постоянная угроза изменения климата только усугубляет тревогу в обществе.
Очевидно, что обстановка для проведения тяжелых структурных реформ во Франции не является идеальной, не говоря уже о слабых экономиках стран Южной Европы. Но, изменив экономическую доктрину, Европа может улучшить свои перспективы в значительной степени. Вместо того чтобы продолжать идти по тропе ортодоксальности, проложенной Германией, – которая путем мер жесткой экономии, приводящей к обратным результатам, и дефляции (снижая заработную плату и цены), превратила стабилизацию в рецессию – Европа должна разработать стратегию, основанную на росте, чтобы преодолеть кризис раз и навсегда.
Многие экономисты, включая нобелевских лауреатов Пола Кругмана и Джозефа Стиглица, поддерживают именно такие перемены в политическом курсе Европы. Только учитывая их рекомендации и демонстрируя совместную способность и стремление к мышлению на перспективу, Франция, а также ее обеспокоенные южно-европейские соседи, смогут, наконец, начать восстанавливать достаточную силу, чтобы совершить то, что они должны, для своего многолетнего здоровья.
The United States is not a monarchy, but a federal republic. States and cities controlled by Democrats represent half the country, and they can resist Donald Trump’s overreach by using the tools of progressive federalism, many of which were sharpened during his first administration.
see Democrat-controlled states as a potential check on Donald Trump’s far-right agenda.
Though the United States has long led the world in advancing basic science and technology, it is hard to see how this can continue under President Donald Trump and the country’s ascendant oligarchy. America’s rejection of Enlightenment values will have dire consequences.
predicts that Donald Trump’s second administration will be defined by its rejection of Enlightenment values.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
ПАРИЖ – Франция серьезно больна. Настолько больна, что агентство Standard & Poor недавно снизило ее суверенный кредитный рейтинг, что является вторым понижением менее чем за два года. Данное решение сопровождалось предупреждениями о том, что бюджетные и структурные реформы, которые осуществила администрация президента Франсуа Олланда в последние годы, не способны улучшить перспективы среднесрочного роста Франции. Сейчас оказывается давление, чтобы провести структурные реформы повсюду, начиная с рынка труда и заканчивая налогообложением.
В то время как снижение в рейтинге Standard & Poor было неожиданным, оно не было шокирующим. Недавний спад в объемах промышленного производства Франции создает большой дефицит торгового баланса, а также подрывает конкурентоспособность малых и средних предприятий. Безработица остается на уровне 11%. В октябре количество зарегистрированных безработных составило рекордные 3,3 миллиона человек.
Одновременно с этим, политический кризис мешает стремлению правительства провести тяжелые реформы. Французские лидеры продемонстрировали неспособность эффективно взаимодействовать или применять прошлый опыт, анализируя текущие угрозы. Вместо этого они прибегают к отвлекающим маневрам, участвуя в раздутых риторических боях по мелким разногласиям. Но они не смогут игнорировать проблему вечно, а последствия откладывания реформ, в которых Франция нуждается, могут быть катастрофическими.
И все же, если смотреть широко, проблемы Франции являются, в значительной степени, симптомами болезни, которая поражает всю глобальную экономику (включая южных членов Европейского Союза). За последние десятилетия освобожденный капитализм произвел значительные мутации по всему миру.
Для новичков индустриализм устарел. В развитых странах рынок первых покупок широкого потребления, таких как машины, холодильники, телевизоры, насыщен, в то время как вторичный рынок бывших в использовании и отремонтированных товаров становится намного менее динамичным, подрывая занятость в сфере ремонта и обновления. Из-за отсутствия производства товаров, которое бы по-прежнему требовало масштабной рабочей силы, а также из-за невозможности восполнить пробелы предприятиями связи и услуг, рост занятости населения падает, а экономический рост становится вялым.
Вторая мутация возникает от чрезмерного влияния акционеров, которые были на подъеме последние три десятилетия. Собранные в пенсионное пособие, инвестиции и хедж-фонды, акционеры могут значительно надавить на компании, чтобы извлечь дивиденды, используя поощрительные бонусы, и получить административную поддержку для их предпочтительных политических стратегий. Это привело к чрезмерной экстернализации рабочей силы, высокой текучести управляющих высокого ранга, поглощению одной компанией другой, а также к всевозможной реорганизации – что имеет далеко идущие последствия.
Secure your copy of PS Quarterly: The Year Ahead 2025
Our annual flagship magazine, PS Quarterly: The Year Ahead 2025, has arrived. To gain digital access to all of the magazine’s content, and receive your print copy, subscribe to PS Digital Plus now.
Subscribe Now
В странах ОЭСР доля заработных плат в ВВП упала примерно на десять процентных пунктов, в среднем, к 57%. Совокупные цифры за последние 30 лет могут варьироваться в районе 200-300 триллионов долларов США. По этой причине сфера потребления – главный двигатель экономического роста – находится в застое с 2000 года, в то время как уровень безработицы вырос почти везде, создавая неустойчивость, которая затрагивает даже тех, у кого все еще есть работа.
Третьей мутацией капитализма является экстремальная финансиализация экономик и обществ. Финансовые и промышленные руководители получают такое жалование, которое большинству людей в мире трудно было бы даже представить. А необузданное распространение финансовых рынков, особенно размножение производных финансовых инструментов, привело прямо к кризису, который поглотил западную банковскую систему в 2007-2008 годах.
Чтобы сдержать последствия кризиса, правительства увеличили государственный долг, в том числе в странах, баланс которых уже был значительно ослаблен сниженным ростом ВВП. Во многих странах, в частности в странах Южной Европы, мрачные экономические обстоятельства порождают общественное напряжение, политическую апатию, гражданское беспокойство и преступность. А постоянная угроза изменения климата только усугубляет тревогу в обществе.
Очевидно, что обстановка для проведения тяжелых структурных реформ во Франции не является идеальной, не говоря уже о слабых экономиках стран Южной Европы. Но, изменив экономическую доктрину, Европа может улучшить свои перспективы в значительной степени. Вместо того чтобы продолжать идти по тропе ортодоксальности, проложенной Германией, – которая путем мер жесткой экономии, приводящей к обратным результатам, и дефляции (снижая заработную плату и цены), превратила стабилизацию в рецессию – Европа должна разработать стратегию, основанную на росте, чтобы преодолеть кризис раз и навсегда.
Многие экономисты, включая нобелевских лауреатов Пола Кругмана и Джозефа Стиглица, поддерживают именно такие перемены в политическом курсе Европы. Только учитывая их рекомендации и демонстрируя совместную способность и стремление к мышлению на перспективу, Франция, а также ее обеспокоенные южно-европейские соседи, смогут, наконец, начать восстанавливать достаточную силу, чтобы совершить то, что они должны, для своего многолетнего здоровья.