ЛОНДОН – Когда почти 80 лет назад министр финансов США Генри Моргентау открывал Бреттон-Вудскую конференцию, он напомнил делегатам, что неудачи в международном сотрудничестве привели к Великой депрессии, социальному расколу и, в конечном счете, к войне. «Благосостояние, как и мир, неделимо, — подытожил он, — мы не можем себе позволить, чтобы оно было рассеяно там и тут, среди удачливых… Бедность, где бы она ни существовала, является угрозой для всех нас».
Это послание звучит сквозь века. Мы вновь сталкиваемся с глобальными вызовами, которые можно решить только посредством международного сотрудничества. Значительная часть развивающегося мира исключена из глобального процветания. Растет крайняя нищета. С трудом достигнутые успехи в области здравоохранения, образования и питания находятся под угрозой. И без того возмутительное экономическое неравенство между странами и внутри них продолжает увеличиваться. Окно возможностей для предотвращения климатической катастрофы вот-вот захлопнется. И все же многостороннее сотрудничество парализовано самонадеянностью, мелким соперничеством и обращенным внутрь себя национализмом.
Рассмотрим весенние встречи Международного валютного фонда и Всемирного банка, состоявшиеся в этом году, которые предоставляли возможность мобилизовать финансовые средства, необходимые для предотвращения массовых откатов в достижении Целей в области устойчивого развития (ЦУР) на период до 2030 года. Западные правительства и правительства стран G20 прибыли туда без общей повестки дня и провели всю неделю за обменом банальностями, оставив мир с набором расплывчатых и бессвязных заявлений.
Мы не можем позволить себе провалы в лидерстве подобных масштабов. МВФ и Всемирный банк, столпы-близнецы Бреттон-Вудской системы, должны находиться в центре международного сотрудничества, отвечая на определяющие вызовы, стоящие перед нашим поколением, начиная с двухэтапного восстановления после экономического спада вследствие COVID-19.
В отличие от стран с развитой экономикой, которые успешно оправились благодаря усиленному государственному финансированию и программам вакцинации, многие развивающиеся страны сильно пострадали. Рост замедлился, налоговые поступления упали, а две трети стран с низким уровнем доходов находятся либо в состоянии долгового кризиса, либо на грани его возникновения. По оценкам МВФ, для возврата к своим допандемическим траекториям развития беднейшим государствам потребуется дополнительно 450 миллиардов долларов.
Нехватка бюджетных средств ограничивает возможности правительств по защите достижений человеческого развития. Пандемия ввергла почти 100 миллионов человек в крайнюю нищету. Эта цифра будет расти по мере сокращения сетей социальной защиты, а война России в Украине подпитывает инфляцию цен на продовольствие, вызывая угрозу недоедания или даже голода в некоторых частях мира. Более 40 беднейших стран тратят на обслуживание своих долгов больше, чем на здравоохранение. Бюджеты на образование сокращаются, несмотря на то, что миллионы самых обездоленных детей в мире возвращаются в классы с пробелами в обучении, вызванными закрытием школ из-за пандемии.
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
На этом мрачном фоне международное сотрудничество по финансированию «восстановления ЦУР» приобрело новую актуальность. По оценкам ОЭСР, и без того большой допандемический дефицит финансирования ЦУР увеличился на 1,2 трлн долларов. И это без учета дополнительных инвестиций в размере 2 триллионов долларов в год, необходимых для финансовой поддержки возобновляемых источников энергии в развивающихся странах в рамках достижения целей Парижского соглашения по климату 2015 года.
Когда семь лет назад правительства взяли на себя обязательства по повестке дня в области устойчивого развития, они пообещали новый смелый подход к финансированию развития, который превратит «миллиарды в триллионы». Архитекторы Бреттон-Вудской системы создали для этого механизм в виде многосторонних банков развития (МБР).
Разработанная для поддержки послевоенного восстановления Европы, система МБР – Всемирный банк и его региональные партнеры – являет собой простую, но мощную финансовую модель. Имея небольшие суммы оплаченного капитала, подкрепленные гораздо более крупными государственными гарантиями («отзывной капитал»), МБР могут использовать свои кредитные рейтинги AAA для выпуска облигаций с низкими процентными ставками и для кредитования развивающихся стран, эффективно мобилизуя частное финансирование для государственных инвестиций. Всемирный банк, крупнейший МБР, располагает всего лишь 19 миллиардами долларов оплаченного капитала и 278 миллиардами долларов отзывного капитала.
Многостороннее финансирование имеет мультипликативный эффект, который двусторонняя помощь не может воспроизвести. Каждый доллар, вложенный во Всемирный банк через оплаченный капитал, мобилизует 4 доллара новых финансов. Тем не менее, система МГБ в лучшем случае используется слабо. За исключением их организации льготного кредитования, Международной ассоциации развития, система Всемирного банка сыграла скромную роль в поддержке развивающихся стран во время пандемии, а портфель финансирования МБР для климатических интервенций в странах с низким и средним уровнем дохода составляет всего 38 миллиардов долларов – лишь малую долю от необходимого финансирования.
В то время как МБР (особенно Африканский банк развития) страдают от недостаточной капитализации, более серьезной проблемой является глубоко укоренившийся консерватизм в финансовом управлении. Крупнейшие акционеры – правительства США и Европы – отказываются разрешить интеграцию гарантий по отзывному капиталу в кредитные операции. Исследователи из Overseas Development Institute подсчитали, что изменение этого правила может привлечь дополнительно 1,3 триллиона долларов при незначительном изменении кредитных рейтингов и стоимости заимствований.
Выступая на весенних встречах, министр финансов США Джанет Йеллен посетовала на неспособность МБР мобилизовать триллионы, необходимые для постпандемического восстановления. И все же администрация Байдена не смогла пересмотреть правила, касающиеся отзывного капитала.
Другие попытки инноваций наткнулись на бюрократическую стену. Гордон Браун, специальный посланник ООН по глобальному образованию, предложил систему скромных грантов и гарантий, которая могла бы удвоить финансирование образования со стороны МБР, высвободив 10 миллиардов долларов. Однако даже перед лицом беспрецедентного кризиса в сфере образования доноры предпочли бездействовать.
Это пародия на Бреттон-Вудскую систему. В неуместной защите кредитных рейтингов ААА МБР избегают решений, которые способствовали бы восстановлению, предотвращали разрушительные откаты в человеческом развитии и давали надежду миллионам детей.
К сожалению, буксует не только повестка дня МБР. Спустя девять месяцев после того, как правительства G20 пообещали выделить 100 миллиардов долларов в виде нового выпуска специальных прав заимствования МВФ (СПЗ, резервный актив Фонда) для бедных стран, не было переведено ни цента. Между тем, в связи с тем, что обслуживание долга в этом году должно вырасти на 45%, большая часть которого пойдет коммерческим кредиторам и Китаю, происходит вытеснение жизненно важных инвестиций и растет риск беспорядочных суверенных дефолтов. Тем не менее, за последний год мы ни на йоту не приблизились к комплексной программе сокращения долга.
По мере углубления кризиса, вызванного COVID-19, некоторые комментаторы начали призывать к созданию новой Бреттон-Вудской системы. И у них есть разумные доводы. Всемирный банк и МВФ поддерживают анахроничные системы управления, в которых доминирует Запад. Но ответам на главные сегодняшние проблемы человеческого развития не хватает не столько финансовой архитектуры, сколько чувства неотложности, общей цели и общих усилий, которые определяли первоначальную Бреттон-Вудскую конференцию.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
The escalating war in the Middle East must be understood in a broader context. The fact that the Iranian regime felt emboldened to risk a direct strike on Israel attests to a changing world order in which Western power is increasingly open to challenge.
considers the implications of Iran’s unprecedented decision to launch a direct strike on Israeli territory.
ЛОНДОН – Когда почти 80 лет назад министр финансов США Генри Моргентау открывал Бреттон-Вудскую конференцию, он напомнил делегатам, что неудачи в международном сотрудничестве привели к Великой депрессии, социальному расколу и, в конечном счете, к войне. «Благосостояние, как и мир, неделимо, — подытожил он, — мы не можем себе позволить, чтобы оно было рассеяно там и тут, среди удачливых… Бедность, где бы она ни существовала, является угрозой для всех нас».
Это послание звучит сквозь века. Мы вновь сталкиваемся с глобальными вызовами, которые можно решить только посредством международного сотрудничества. Значительная часть развивающегося мира исключена из глобального процветания. Растет крайняя нищета. С трудом достигнутые успехи в области здравоохранения, образования и питания находятся под угрозой. И без того возмутительное экономическое неравенство между странами и внутри них продолжает увеличиваться. Окно возможностей для предотвращения климатической катастрофы вот-вот захлопнется. И все же многостороннее сотрудничество парализовано самонадеянностью, мелким соперничеством и обращенным внутрь себя национализмом.
Рассмотрим весенние встречи Международного валютного фонда и Всемирного банка, состоявшиеся в этом году, которые предоставляли возможность мобилизовать финансовые средства, необходимые для предотвращения массовых откатов в достижении Целей в области устойчивого развития (ЦУР) на период до 2030 года. Западные правительства и правительства стран G20 прибыли туда без общей повестки дня и провели всю неделю за обменом банальностями, оставив мир с набором расплывчатых и бессвязных заявлений.
Мы не можем позволить себе провалы в лидерстве подобных масштабов. МВФ и Всемирный банк, столпы-близнецы Бреттон-Вудской системы, должны находиться в центре международного сотрудничества, отвечая на определяющие вызовы, стоящие перед нашим поколением, начиная с двухэтапного восстановления после экономического спада вследствие COVID-19.
В отличие от стран с развитой экономикой, которые успешно оправились благодаря усиленному государственному финансированию и программам вакцинации, многие развивающиеся страны сильно пострадали. Рост замедлился, налоговые поступления упали, а две трети стран с низким уровнем доходов находятся либо в состоянии долгового кризиса, либо на грани его возникновения. По оценкам МВФ, для возврата к своим допандемическим траекториям развития беднейшим государствам потребуется дополнительно 450 миллиардов долларов.
Нехватка бюджетных средств ограничивает возможности правительств по защите достижений человеческого развития. Пандемия ввергла почти 100 миллионов человек в крайнюю нищету. Эта цифра будет расти по мере сокращения сетей социальной защиты, а война России в Украине подпитывает инфляцию цен на продовольствие, вызывая угрозу недоедания или даже голода в некоторых частях мира. Более 40 беднейших стран тратят на обслуживание своих долгов больше, чем на здравоохранение. Бюджеты на образование сокращаются, несмотря на то, что миллионы самых обездоленных детей в мире возвращаются в классы с пробелами в обучении, вызванными закрытием школ из-за пандемии.
Subscribe to PS Digital
Access every new PS commentary, our entire On Point suite of subscriber-exclusive content – including Longer Reads, Insider Interviews, Big Picture/Big Question, and Say More – and the full PS archive.
Subscribe Now
На этом мрачном фоне международное сотрудничество по финансированию «восстановления ЦУР» приобрело новую актуальность. По оценкам ОЭСР, и без того большой допандемический дефицит финансирования ЦУР увеличился на 1,2 трлн долларов. И это без учета дополнительных инвестиций в размере 2 триллионов долларов в год, необходимых для финансовой поддержки возобновляемых источников энергии в развивающихся странах в рамках достижения целей Парижского соглашения по климату 2015 года.
Когда семь лет назад правительства взяли на себя обязательства по повестке дня в области устойчивого развития, они пообещали новый смелый подход к финансированию развития, который превратит «миллиарды в триллионы». Архитекторы Бреттон-Вудской системы создали для этого механизм в виде многосторонних банков развития (МБР).
Разработанная для поддержки послевоенного восстановления Европы, система МБР – Всемирный банк и его региональные партнеры – являет собой простую, но мощную финансовую модель. Имея небольшие суммы оплаченного капитала, подкрепленные гораздо более крупными государственными гарантиями («отзывной капитал»), МБР могут использовать свои кредитные рейтинги AAA для выпуска облигаций с низкими процентными ставками и для кредитования развивающихся стран, эффективно мобилизуя частное финансирование для государственных инвестиций. Всемирный банк, крупнейший МБР, располагает всего лишь 19 миллиардами долларов оплаченного капитала и 278 миллиардами долларов отзывного капитала.
Многостороннее финансирование имеет мультипликативный эффект, который двусторонняя помощь не может воспроизвести. Каждый доллар, вложенный во Всемирный банк через оплаченный капитал, мобилизует 4 доллара новых финансов. Тем не менее, система МГБ в лучшем случае используется слабо. За исключением их организации льготного кредитования, Международной ассоциации развития, система Всемирного банка сыграла скромную роль в поддержке развивающихся стран во время пандемии, а портфель финансирования МБР для климатических интервенций в странах с низким и средним уровнем дохода составляет всего 38 миллиардов долларов – лишь малую долю от необходимого финансирования.
В то время как МБР (особенно Африканский банк развития) страдают от недостаточной капитализации, более серьезной проблемой является глубоко укоренившийся консерватизм в финансовом управлении. Крупнейшие акционеры – правительства США и Европы – отказываются разрешить интеграцию гарантий по отзывному капиталу в кредитные операции. Исследователи из Overseas Development Institute подсчитали, что изменение этого правила может привлечь дополнительно 1,3 триллиона долларов при незначительном изменении кредитных рейтингов и стоимости заимствований.
Выступая на весенних встречах, министр финансов США Джанет Йеллен посетовала на неспособность МБР мобилизовать триллионы, необходимые для постпандемического восстановления. И все же администрация Байдена не смогла пересмотреть правила, касающиеся отзывного капитала.
Другие попытки инноваций наткнулись на бюрократическую стену. Гордон Браун, специальный посланник ООН по глобальному образованию, предложил систему скромных грантов и гарантий, которая могла бы удвоить финансирование образования со стороны МБР, высвободив 10 миллиардов долларов. Однако даже перед лицом беспрецедентного кризиса в сфере образования доноры предпочли бездействовать.
Это пародия на Бреттон-Вудскую систему. В неуместной защите кредитных рейтингов ААА МБР избегают решений, которые способствовали бы восстановлению, предотвращали разрушительные откаты в человеческом развитии и давали надежду миллионам детей.
К сожалению, буксует не только повестка дня МБР. Спустя девять месяцев после того, как правительства G20 пообещали выделить 100 миллиардов долларов в виде нового выпуска специальных прав заимствования МВФ (СПЗ, резервный актив Фонда) для бедных стран, не было переведено ни цента. Между тем, в связи с тем, что обслуживание долга в этом году должно вырасти на 45%, большая часть которого пойдет коммерческим кредиторам и Китаю, происходит вытеснение жизненно важных инвестиций и растет риск беспорядочных суверенных дефолтов. Тем не менее, за последний год мы ни на йоту не приблизились к комплексной программе сокращения долга.
По мере углубления кризиса, вызванного COVID-19, некоторые комментаторы начали призывать к созданию новой Бреттон-Вудской системы. И у них есть разумные доводы. Всемирный банк и МВФ поддерживают анахроничные системы управления, в которых доминирует Запад. Но ответам на главные сегодняшние проблемы человеческого развития не хватает не столько финансовой архитектуры, сколько чувства неотложности, общей цели и общих усилий, которые определяли первоначальную Бреттон-Вудскую конференцию.