НАЙРОБИ – Занятость даёт не просто зарплату. Она обеспечивает ещё и личную независимость, социальный статус и соответствующую всему этому уверенность в себе. Для людей с инвалидностью эти блага особенно ценны – и доступ к ним для них особенно труден.
Утвердив программу ООН «Цели устойчивого развития» (ЦУР), мир договорился «добиваться полной и продуктивной занятости и достойного труда для всех» к 2030 году. Для молодой страны, подобной Кении, где возраст 21% населения равен 19-24 годам, такой прогресс особенно необходим для того, чтобы изобилие молодёжи начало приносить демографические дивиденды. Но хотя в программе ЦУР об этом ничего не говорится, успех будет невозможен без решения уникальных – и колоссальных – проблем, с которыми сталкиваются работники-инвалиды.
В развитых странах 50-70% инвалидов трудоспособного возраста не имеют занятости. В Великобритании, как показало исследование 2017 года, соискателям работы с инвалидностью приходится подавать на 60% больше заявлений, чем людям без инвалидности, прежде чем получить работу. И лишь 51% заявлений на работу от инвалидов приводит к приглашению на собеседование, по сравнению с аналогичным показателем 69% у людей без инвалидности.
В развивающихся странах рынок труда для инвалидов ещё жёстче: 80-90% из них являются безработными. Например, в Индии лишь около 100 тысяч из примерно 70 миллионов инвалидов имеют официальную работу в частном секторе.
Отчасти это является результатом дискриминации со стороны работодателей, которые могут считать, что у работников-инвалидов ниже производительность или что работников без инвалидности будет раздражать или беспокоить работа с такими людьми. Кроме того, работодатели могут ожидать, что работник-инвалид обойдётся им дороже. Именно такова ситуация в Кении, где закон обязывает компании удовлетворять особые нужды нанятых по контракту сотрудников с инвалидностью.
Между тем, барьеры на пути к занятости возникают задолго до того, как работник-инвалид выходит на рынок труда. В Кении, по данным британской организации Voluntary Services Overseas, люди с инвалидностью часто сталкиваются с трудностями при получении образования из-за таких факторов, как недоступность библиотек и отсутствие педагогов, подготовленных к работе с инвалидами. В Кении есть только один учитель на каждые 105 детей с эмоциональными нарушениями, и при этом один учитель на каждые 35 учащихся без расстройств, а это означает, что первые, скорее всего, получат намного меньше личного внимания, а качество их обучения, соответственно, будет ниже.
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Кроме того, даже те инвалиды, которые получают необходимые для работы технические знания, могут не научиться другим ключевым навыкам, например, эффективным коммуникациям. Представьте себе 19-летнюю кенийскую девушку с аутистическим спектром, которая страдает от серьёзного тревожного расстройства и ищет работу. Несмотря на её впечатляющие навыки программирования и машинописи, неспособность хорошо представить себя на собеседовании серьёзно снижает её шансы быть нанятой.
Именно поэтому улучшение перспектив занятости для людей с инвалидностью требует не только обеспечения качественного образования, ориентированного на их потребности, но и запуска других целевых инициатив, например, трудового коучинга. Трудовые коучи могли бы работать напрямую с инвалидами, чтобы получить представление об их способностях, интересах и потенциале, и одновременно развивать партнёрства с работодателями, которым они бы рекомендовали многообещающих кандидатов. Это позволило бы инвалидам обходить процедуру собеседования, где им трудно выглядеть хорошо, а работодатели были бы при этом уверены в том, что кандидат-инвалид не будет излишне рискованным или дорогостоящим выбором.
Трудовые коучи могли бы также помочь на переговорах об условиях контракта нового сотрудника в рамках так называемой индивидуальной занятости, которая предполагает персонализацию условий занятости с целью гарантировать, что они отвечают нуждам и работодателя, и работника. Например, 19-летняя девушка с аутизмом лучше всего работает дома. Поскольку её обязанности в основном могут выполняться через интернет, это совершенно реально, но компания может быть вынуждена предоставить ей некоторые удобства, например, разрешить ей забрать домой ноутбук и обеспечить ей интернет-подключение в доме.
Помимо повышения удовлетворённости своей работой, а также продуктивности работника, подобный контракт позволил бы компании ещё и сэкономить деньги, поскольку ей больше не нужно обеспечивать особые условия на рабочем месте. Индивидуализированная занятость помогла бы также избежать трений между работниками-инвалидами и их коллегами.
Предоставление возможности инвалидам добиваться успеха на рынке труда потребует сотрудничества множества заинтересованных сторон – от частных компаний до школ и властей. Уже существуют доступные многообещающие решения. Но для того чтобы они вовремя произвели необходимый эффект и позволили достичь цели устойчивого развития №8 (а в случае с Кенией – ещё и воспользоваться ей изобилием молодёжи), начинать действовать надо прямо сейчас.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
By choosing to side with the aggressor in the Ukraine war, President Donald Trump’s administration has effectively driven the final nail into the coffin of US global leadership. Unless Europe fills the void – first and foremost by supporting Ukraine – it faces the prospect of more chaos and conflict in the years to come.
For most of human history, economic scarcity was a constant – the condition that had to be escaped, mitigated, or rationalized. Why, then, is scarcity's opposite regarded as a problem?
asks why the absence of economic scarcity is viewed as a problem rather than a cause for celebration.
НАЙРОБИ – Занятость даёт не просто зарплату. Она обеспечивает ещё и личную независимость, социальный статус и соответствующую всему этому уверенность в себе. Для людей с инвалидностью эти блага особенно ценны – и доступ к ним для них особенно труден.
Утвердив программу ООН «Цели устойчивого развития» (ЦУР), мир договорился «добиваться полной и продуктивной занятости и достойного труда для всех» к 2030 году. Для молодой страны, подобной Кении, где возраст 21% населения равен 19-24 годам, такой прогресс особенно необходим для того, чтобы изобилие молодёжи начало приносить демографические дивиденды. Но хотя в программе ЦУР об этом ничего не говорится, успех будет невозможен без решения уникальных – и колоссальных – проблем, с которыми сталкиваются работники-инвалиды.
В развитых странах 50-70% инвалидов трудоспособного возраста не имеют занятости. В Великобритании, как показало исследование 2017 года, соискателям работы с инвалидностью приходится подавать на 60% больше заявлений, чем людям без инвалидности, прежде чем получить работу. И лишь 51% заявлений на работу от инвалидов приводит к приглашению на собеседование, по сравнению с аналогичным показателем 69% у людей без инвалидности.
В развивающихся странах рынок труда для инвалидов ещё жёстче: 80-90% из них являются безработными. Например, в Индии лишь около 100 тысяч из примерно 70 миллионов инвалидов имеют официальную работу в частном секторе.
Отчасти это является результатом дискриминации со стороны работодателей, которые могут считать, что у работников-инвалидов ниже производительность или что работников без инвалидности будет раздражать или беспокоить работа с такими людьми. Кроме того, работодатели могут ожидать, что работник-инвалид обойдётся им дороже. Именно такова ситуация в Кении, где закон обязывает компании удовлетворять особые нужды нанятых по контракту сотрудников с инвалидностью.
Между тем, барьеры на пути к занятости возникают задолго до того, как работник-инвалид выходит на рынок труда. В Кении, по данным британской организации Voluntary Services Overseas, люди с инвалидностью часто сталкиваются с трудностями при получении образования из-за таких факторов, как недоступность библиотек и отсутствие педагогов, подготовленных к работе с инвалидами. В Кении есть только один учитель на каждые 105 детей с эмоциональными нарушениями, и при этом один учитель на каждые 35 учащихся без расстройств, а это означает, что первые, скорее всего, получат намного меньше личного внимания, а качество их обучения, соответственно, будет ниже.
Winter Sale: Save 40% on a new PS subscription
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Кроме того, даже те инвалиды, которые получают необходимые для работы технические знания, могут не научиться другим ключевым навыкам, например, эффективным коммуникациям. Представьте себе 19-летнюю кенийскую девушку с аутистическим спектром, которая страдает от серьёзного тревожного расстройства и ищет работу. Несмотря на её впечатляющие навыки программирования и машинописи, неспособность хорошо представить себя на собеседовании серьёзно снижает её шансы быть нанятой.
Именно поэтому улучшение перспектив занятости для людей с инвалидностью требует не только обеспечения качественного образования, ориентированного на их потребности, но и запуска других целевых инициатив, например, трудового коучинга. Трудовые коучи могли бы работать напрямую с инвалидами, чтобы получить представление об их способностях, интересах и потенциале, и одновременно развивать партнёрства с работодателями, которым они бы рекомендовали многообещающих кандидатов. Это позволило бы инвалидам обходить процедуру собеседования, где им трудно выглядеть хорошо, а работодатели были бы при этом уверены в том, что кандидат-инвалид не будет излишне рискованным или дорогостоящим выбором.
Трудовые коучи могли бы также помочь на переговорах об условиях контракта нового сотрудника в рамках так называемой индивидуальной занятости, которая предполагает персонализацию условий занятости с целью гарантировать, что они отвечают нуждам и работодателя, и работника. Например, 19-летняя девушка с аутизмом лучше всего работает дома. Поскольку её обязанности в основном могут выполняться через интернет, это совершенно реально, но компания может быть вынуждена предоставить ей некоторые удобства, например, разрешить ей забрать домой ноутбук и обеспечить ей интернет-подключение в доме.
Помимо повышения удовлетворённости своей работой, а также продуктивности работника, подобный контракт позволил бы компании ещё и сэкономить деньги, поскольку ей больше не нужно обеспечивать особые условия на рабочем месте. Индивидуализированная занятость помогла бы также избежать трений между работниками-инвалидами и их коллегами.
Предоставление возможности инвалидам добиваться успеха на рынке труда потребует сотрудничества множества заинтересованных сторон – от частных компаний до школ и властей. Уже существуют доступные многообещающие решения. Но для того чтобы они вовремя произвели необходимый эффект и позволили достичь цели устойчивого развития №8 (а в случае с Кенией – ещё и воспользоваться ей изобилием молодёжи), начинать действовать надо прямо сейчас.