МАНИЛА – В начале пандемии COVID-19 аналитики и эксперты высказывали свое видение того, как кризис изменит мировую экономику. Многие объявили о возможности преобразования наших финансовых систем, цепочек поставок и методов работы. Общая идея заключалась в том, что постпандемическое будущее должно быть более экологичным, здоровым и справедливым.
Сейчас, спустя почти два года после начала пандемии, азарт по поводу создания экономической “новой нормы” практически пропал. Помимо отдельных случаев введения локдаунов и ношения масок, мир в основном вернулся к своей нормальной жизни. Борьба с пандемией неоднократно описывалась как “война”, но радикальных изменений, подобных мобилизации военного времени, не было. Напротив, глобальные ответные меры на пандемию осуществлялись в соответствии с экономическими нормами, существовавшими до начала пандемии. Несмотря на настоятельные призывы к созданию “народной вакцины” и неоднократные призывы к обеспечению равенства вакцин, правила рынка доминировали над распределением вакцин, а фармацевтическая промышленность продолжала идти вперед без каких-либо реформ.
Аналогичным образом продолжают действовать директивные органы, как будто, перефразируя Грету Тунберг, мир не горит. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш назвал последний доклад Межправительственной группы экспертов по изменению климата “красным кодом для человечества”. Тем не менее, текущие, Определяемые на национальном уровне, вклады стран в рамках, установленных Парижским соглашением по климату 2015 года, недостаточны для достижения цели Парижского соглашения по ограничению глобального потепления 1,5 градусами Цельсия по сравнению с доиндустриальными уровнями.
Проходящая в настоящее время в Глазго Конференция Организации Объединенных Наций по изменению климата (COP26) является самым непосредственным политическим рычагом. Однако международный климатический режим должен выйти за рамки добровольных обязательств по сокращению выбросов и выполнять обещание богатых стран о предоставлении финансовой помощи беднейшим и наиболее уязвимым странам мира.
Я не экономист. Я врач, специализирующийся на новой области “планетарного здоровья”, которая фокусируется на связях между человеческим и планетарным благополучием. Его основная предпосылка проста: защита и улучшение нашего здоровья требует одновременного устранения основных причин болезней человека и ущерба экосистемам.
Сегодняшняя экономика разрушает наше благосостояние. Она высвободила человеческую изобретательность, создала финансовое богатство и вырвала миллиарды людей из нищеты. В то же время, это нанесло ущерб экосистемам и усугубило социальное неравенство. В течение первого года кризиса COVID-19 было потеряно более 114 миллионов рабочих мест, в то время как самые богатые люди мира стали на 5 триллионов долларов богаче, чем были до начала пандемии. А из-за ускорения изменения климата и утраты биоразнообразия наша нынешняя экономика ставит под угрозу способность будущих поколений выживать и процветать. Как врач-планетолог, я считаю, что лечение этой болезни является экономическим, а не медицинским.
Во время этой пандемии мы стали свидетелями резкого роста использования средств индивидуальной защиты (СИЗ) – масок и щитов, перчаток и халатов, похожих на костюмы космонавтов. Но для настоящего восстановления нам также необходим другой тип СИЗ – экономика, ориентированная на людей и планету. Поскольку изменение климата и другие формы экологического ущерба повышают вероятность будущих пандемий, эти СИЗ не избавят нас лишь от нынешнего кризиса. От этого зависит цель, поставленная Независимой группой Всемирной организации здравоохранения по обеспечению готовности к пандемии и реагированию на нее – сделать COVID-19 последней пандемией такого рода.
Экономика, ориентированная на людей и планету способствует благосостоянию всей Земли. Это экономика, которая глубоко уважает границы планеты, такие как температурный предел, закрепленный в Парижском соглашении. Кроме того, она обеспечивает удовлетворение основных повседневных потребностей всех людей – например, с помощью универсальных систем здравоохранения и перераспределительной социальной политики. Показателями успеха этих СИЗ являются не валовой внутренний продукт или доход на душу населения, а способность детей вырасти до полного раскрытия своего потенциала или восстановление видов, находящихся под угрозой исчезновения.
Пример такого рода СИЗ уже предлагала Кейт Раворт. В отличие от нынешней экономической модели с ее безграничными кривыми спроса и предложения, Экономика пончика Раворт визуализирует нарратив “безопасного и справедливого пространства для человечества”, которое не выходит за границы планеты и не отстает в удовлетворении основных потребностей общества.
В начале пандемии город Амстердам взял на себя обязательство использовать “пончик” в качестве своей постпандемической экономической модели. С тех пор город осуществляет проекты и политику, начиная от кругового использования материалов при строительстве и заканчивая реформами в местной индустрии моды. Следующая задача – применить эту модель к странам с низким и средним уровнем доходов, для обеспечения того, чтобы они удовлетворяли потребности своего общества, не нарушая планетарных границ.
Мы вступили в “решающее десятилетие”. До истечения сроков, установленных Парижским соглашением и Целями устойчивого развития ООН осталось всего девять лет. Мы должны использовать этот критический период для создания настоящей экономики, ориентированной на людей и планету. Растущее мировое сообщество в области планетарного здоровья призвано сыграть важную роль в создании альтернативы, которая поможет нам преодолеть пандемию и в итоге достичь целей, которые мы поставили перед собой как цивилизация.
МАНИЛА – В начале пандемии COVID-19 аналитики и эксперты высказывали свое видение того, как кризис изменит мировую экономику. Многие объявили о возможности преобразования наших финансовых систем, цепочек поставок и методов работы. Общая идея заключалась в том, что постпандемическое будущее должно быть более экологичным, здоровым и справедливым.
Сейчас, спустя почти два года после начала пандемии, азарт по поводу создания экономической “новой нормы” практически пропал. Помимо отдельных случаев введения локдаунов и ношения масок, мир в основном вернулся к своей нормальной жизни. Борьба с пандемией неоднократно описывалась как “война”, но радикальных изменений, подобных мобилизации военного времени, не было. Напротив, глобальные ответные меры на пандемию осуществлялись в соответствии с экономическими нормами, существовавшими до начала пандемии. Несмотря на настоятельные призывы к созданию “народной вакцины” и неоднократные призывы к обеспечению равенства вакцин, правила рынка доминировали над распределением вакцин, а фармацевтическая промышленность продолжала идти вперед без каких-либо реформ.
Аналогичным образом продолжают действовать директивные органы, как будто, перефразируя Грету Тунберг, мир не горит. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш назвал последний доклад Межправительственной группы экспертов по изменению климата “красным кодом для человечества”. Тем не менее, текущие, Определяемые на национальном уровне, вклады стран в рамках, установленных Парижским соглашением по климату 2015 года, недостаточны для достижения цели Парижского соглашения по ограничению глобального потепления 1,5 градусами Цельсия по сравнению с доиндустриальными уровнями.
Проходящая в настоящее время в Глазго Конференция Организации Объединенных Наций по изменению климата (COP26) является самым непосредственным политическим рычагом. Однако международный климатический режим должен выйти за рамки добровольных обязательств по сокращению выбросов и выполнять обещание богатых стран о предоставлении финансовой помощи беднейшим и наиболее уязвимым странам мира.
Я не экономист. Я врач, специализирующийся на новой области “планетарного здоровья”, которая фокусируется на связях между человеческим и планетарным благополучием. Его основная предпосылка проста: защита и улучшение нашего здоровья требует одновременного устранения основных причин болезней человека и ущерба экосистемам.
Сегодняшняя экономика разрушает наше благосостояние. Она высвободила человеческую изобретательность, создала финансовое богатство и вырвала миллиарды людей из нищеты. В то же время, это нанесло ущерб экосистемам и усугубило социальное неравенство. В течение первого года кризиса COVID-19 было потеряно более 114 миллионов рабочих мест, в то время как самые богатые люди мира стали на 5 триллионов долларов богаче, чем были до начала пандемии. А из-за ускорения изменения климата и утраты биоразнообразия наша нынешняя экономика ставит под угрозу способность будущих поколений выживать и процветать. Как врач-планетолог, я считаю, что лечение этой болезни является экономическим, а не медицинским.
BLACK FRIDAY SALE: Subscribe for as little as $34.99
Subscribe now to gain access to insights and analyses from the world’s leading thinkers – starting at just $34.99 for your first year.
Subscribe Now
Во время этой пандемии мы стали свидетелями резкого роста использования средств индивидуальной защиты (СИЗ) – масок и щитов, перчаток и халатов, похожих на костюмы космонавтов. Но для настоящего восстановления нам также необходим другой тип СИЗ – экономика, ориентированная на людей и планету. Поскольку изменение климата и другие формы экологического ущерба повышают вероятность будущих пандемий, эти СИЗ не избавят нас лишь от нынешнего кризиса. От этого зависит цель, поставленная Независимой группой Всемирной организации здравоохранения по обеспечению готовности к пандемии и реагированию на нее – сделать COVID-19 последней пандемией такого рода.
Экономика, ориентированная на людей и планету способствует благосостоянию всей Земли. Это экономика, которая глубоко уважает границы планеты, такие как температурный предел, закрепленный в Парижском соглашении. Кроме того, она обеспечивает удовлетворение основных повседневных потребностей всех людей – например, с помощью универсальных систем здравоохранения и перераспределительной социальной политики. Показателями успеха этих СИЗ являются не валовой внутренний продукт или доход на душу населения, а способность детей вырасти до полного раскрытия своего потенциала или восстановление видов, находящихся под угрозой исчезновения.
Пример такого рода СИЗ уже предлагала Кейт Раворт. В отличие от нынешней экономической модели с ее безграничными кривыми спроса и предложения, Экономика пончика Раворт визуализирует нарратив “безопасного и справедливого пространства для человечества”, которое не выходит за границы планеты и не отстает в удовлетворении основных потребностей общества.
В начале пандемии город Амстердам взял на себя обязательство использовать “пончик” в качестве своей постпандемической экономической модели. С тех пор город осуществляет проекты и политику, начиная от кругового использования материалов при строительстве и заканчивая реформами в местной индустрии моды. Следующая задача – применить эту модель к странам с низким и средним уровнем доходов, для обеспечения того, чтобы они удовлетворяли потребности своего общества, не нарушая планетарных границ.
Мы вступили в “решающее десятилетие”. До истечения сроков, установленных Парижским соглашением и Целями устойчивого развития ООН осталось всего девять лет. Мы должны использовать этот критический период для создания настоящей экономики, ориентированной на людей и планету. Растущее мировое сообщество в области планетарного здоровья призвано сыграть важную роль в создании альтернативы, которая поможет нам преодолеть пандемию и в итоге достичь целей, которые мы поставили перед собой как цивилизация.