САН-ХОСЕ – Правительства всего мира уже готовятся к 15-й Конференции сторон (КС-15) в рамках Конвенции о биологическом разнообразии (КБР) в Куньмине, Китай. Цель этой необычной встречи будет заключаться в разработке новой политической основы для защиты биоразнообразия, которая будет работать для всех государств-членов.
Хотя в 2010 году КБР приняла в Айти «Целевые показатели по сохранению и устойчивому использованию биоразнообразия», международное сообщество явно не смогло их достичь. В некоторых странах, где произрастают обширные тропические леса, траты на субсидии, приводящие к обезлесенью, доходят до превышения в 100 раз трат на его предотвращение, а с глобальной точки зрения ситуация может быть еще хуже.
Следующее десятилетие покажет, что мы больше не можем относиться к уничтожению природы как к «обычному бизнесу». Мы стремительно приближаемся к экологическим и климатическим критическим точкам, в которых могут возникать катастрофические петли обратной связи, грозящие сделать последствия изменения климата необратимыми. Крупный доклад Межправительственной научно-политической платформы по биоразнообразию и экосистемным услугам, опубликованный в начале этого года, показывает, что наша текущая деятельность может привести к вымиранию до одного миллиона видов в ближайшие несколько десятилетий.
Учитывая, что подобные потери биоразнообразия поставят под угрозу будущее самого человечества, времени для эффективного государственного и частного лидерства практически не осталось. При разработке основы для согласования международной политики и производственных практик мы должны сосредоточиться на десяти ключевых приоритетах, которые являются неотъемлемой частью любой структуры КБР.
Во-первых, мы должны положить конец мировой торговле дикими животными и исчезающими видами, сделав ее незаконной как в странах-поставщиках, так и в странах-получателях. В настоящее время международное сообщество ничего не делает по данному вопросу. Во-вторых, нам необходимо глобальное соглашение о том, как регулировать промысел в открытом море, учитывая, что отраслевые субсидии в настоящее время способствуют вылову рыбы в чрезмерно больших масштабах, которые нарушают ее устойчивое воспроизводство.
В-третьих, мы должны немедленно прекратить заготовку и сжигание первичных лесов, будь то тропические, бореальные леса или леса умеренного пояса, в промышленных масштабах. Разрешение подобных действий попросту бессмысленно. Промышленные лесозаготовки не приносят пользы ни правительствам, ни коренным общинам, которым должно быть разрешено обрабатывать собственные земли и вести вырубку в экологически устойчивой манере.
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Четвертый важный приоритет – запрет вырубки лесов независимо от места. Во многих странах вырубка лесов может быть проведена на законных основаниях, путем обычного запроса на изменение правил землепользования на соответствующем участке. Чтобы добиться мира с нулевым уровнем вырубки лесов, нам потребуется поддержка частных компаний и потребителей, которые готовы бороться за изменения.
В-пятых, необходимо, чтобы все правительства приняли налог на выбросы углерода, чтобы не допустить обрушения рынка. В настоящее время мы не только субсидируем ископаемые виды топлива – мы также не способны обеспечить достаточную компенсацию за те объемы углерода, которые высвобождаем из тропических лесов, систем агролесоводства, мангровых зарослей и водно-болотных угодий. В 2016 году цены на выбросы углерода на свободных рынках в среднем составляли 3 доллара за тонну эквивалента CO2, но если мы хотим достичь целевых показателей сокращения выбросов в соответствии с Парижским соглашением 2015 года, их глобальная цена должна составлять порядка 40 долларов за тонну.
Внедрение налога на выбросы углерода может являться сложной задачей с политической точки зрения, однако это имеет совершенно очевидный экономический смысл. Коста-Рика ввела налог на выбросы углерода в 1997 году, и в настоящее время он приносит ей 32 миллиона долларов в год. Эти средства затем используются для оказания экологических услуг коренным общинам, фермерам и другим людям, которые сажают деревья для увеличения биомассы на плодородных ландшафтах.
В-шестых, нам необходимо принять новые финансовые цели для направления усилий международного сообщества в области биоразнообразия. В настоящее время мы инвестируем в сохранение природных ресурсов всего лишь 0,08% мирового ВВП. Если мы сможем взять на себя обязательства мобилизовать 1% мирового ВВП в рамках новой платформы, у нас будут ресурсы для достижения всех других поставленных целей. И хотя программы консервации являются внутренним вопросом национальных правительств, цель должна быть сформулирована как многосторонний ориентир, поскольку потеря биоразнообразия является общей проблемой.
В-седьмых, мы должны остановить и, если это возможно, обратить вспять события PADDD (деградации, сокращения размеров и ликвидации охраняемых зон). В Соединенных Штатах и других местах движения за дерегулирование охраняемых земель или полное лишение их статуса охраняемых хорошо финансируются и набирают обороты. Очевидно, что подобные усилия представляют прямую угрозу для любых усилий по консервации.
В-восьмых, мы должны стремиться к поэтапному отказу от одноразовых пластиковых изделий до конца следующего десятилетия, поскольку накопление небиоразлагаемого пластика препятствует многим другим усилиям по консервации. В-девятых, нам необходимо начать думать о том, каким образом мы могли бы обложить налогами загрязнения всех видов. Существует слишком большое количество ситуаций, в которых загрязнение окружающей среды является попросту бесплатным. Отсутствие каких-либо издержек лишь усугубляет развитие этих проблем.
Наконец, правительствам необходимо срочно принять «зеленые» национальные системы учета. Эффективное формирование политики требует наличия качественных данных. Тот факт, что нынешняя экономическая система не в состоянии учитывать потери биоразнообразия, загрязнение вод и выбросы парниковых газов, является частью проблемы, а не ее решением.
При разработке новой глобальной основы для биоразнообразия мы должны учитывать уроки переговоров рамочной конвенции Организации Объединенных Наций по изменению климата. Парижское соглашение стало возможным, когда страны осознали, что в их собственных интересах взять на себя обязательства по сокращению своих выбросов. Это понимание до сих пор не закрепилось среди сторон КБР. И у нас еще есть время до встречи в Куньмине, чтобы изменить это.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
At the end of a year of domestic and international upheaval, Project Syndicate commentators share their favorite books from the past 12 months. Covering a wide array of genres and disciplines, this year’s picks provide fresh perspectives on the defining challenges of our time and how to confront them.
ask Project Syndicate contributors to select the books that resonated with them the most over the past year.
САН-ХОСЕ – Правительства всего мира уже готовятся к 15-й Конференции сторон (КС-15) в рамках Конвенции о биологическом разнообразии (КБР) в Куньмине, Китай. Цель этой необычной встречи будет заключаться в разработке новой политической основы для защиты биоразнообразия, которая будет работать для всех государств-членов.
Хотя в 2010 году КБР приняла в Айти «Целевые показатели по сохранению и устойчивому использованию биоразнообразия», международное сообщество явно не смогло их достичь. В некоторых странах, где произрастают обширные тропические леса, траты на субсидии, приводящие к обезлесенью, доходят до превышения в 100 раз трат на его предотвращение, а с глобальной точки зрения ситуация может быть еще хуже.
Следующее десятилетие покажет, что мы больше не можем относиться к уничтожению природы как к «обычному бизнесу». Мы стремительно приближаемся к экологическим и климатическим критическим точкам, в которых могут возникать катастрофические петли обратной связи, грозящие сделать последствия изменения климата необратимыми. Крупный доклад Межправительственной научно-политической платформы по биоразнообразию и экосистемным услугам, опубликованный в начале этого года, показывает, что наша текущая деятельность может привести к вымиранию до одного миллиона видов в ближайшие несколько десятилетий.
Учитывая, что подобные потери биоразнообразия поставят под угрозу будущее самого человечества, времени для эффективного государственного и частного лидерства практически не осталось. При разработке основы для согласования международной политики и производственных практик мы должны сосредоточиться на десяти ключевых приоритетах, которые являются неотъемлемой частью любой структуры КБР.
Во-первых, мы должны положить конец мировой торговле дикими животными и исчезающими видами, сделав ее незаконной как в странах-поставщиках, так и в странах-получателях. В настоящее время международное сообщество ничего не делает по данному вопросу. Во-вторых, нам необходимо глобальное соглашение о том, как регулировать промысел в открытом море, учитывая, что отраслевые субсидии в настоящее время способствуют вылову рыбы в чрезмерно больших масштабах, которые нарушают ее устойчивое воспроизводство.
В-третьих, мы должны немедленно прекратить заготовку и сжигание первичных лесов, будь то тропические, бореальные леса или леса умеренного пояса, в промышленных масштабах. Разрешение подобных действий попросту бессмысленно. Промышленные лесозаготовки не приносят пользы ни правительствам, ни коренным общинам, которым должно быть разрешено обрабатывать собственные земли и вести вырубку в экологически устойчивой манере.
HOLIDAY SALE: PS for less than $0.7 per week
At a time when democracy is under threat, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided. Subscribe now and save $50 on a new subscription.
Subscribe Now
Четвертый важный приоритет – запрет вырубки лесов независимо от места. Во многих странах вырубка лесов может быть проведена на законных основаниях, путем обычного запроса на изменение правил землепользования на соответствующем участке. Чтобы добиться мира с нулевым уровнем вырубки лесов, нам потребуется поддержка частных компаний и потребителей, которые готовы бороться за изменения.
В-пятых, необходимо, чтобы все правительства приняли налог на выбросы углерода, чтобы не допустить обрушения рынка. В настоящее время мы не только субсидируем ископаемые виды топлива – мы также не способны обеспечить достаточную компенсацию за те объемы углерода, которые высвобождаем из тропических лесов, систем агролесоводства, мангровых зарослей и водно-болотных угодий. В 2016 году цены на выбросы углерода на свободных рынках в среднем составляли 3 доллара за тонну эквивалента CO2, но если мы хотим достичь целевых показателей сокращения выбросов в соответствии с Парижским соглашением 2015 года, их глобальная цена должна составлять порядка 40 долларов за тонну.
Внедрение налога на выбросы углерода может являться сложной задачей с политической точки зрения, однако это имеет совершенно очевидный экономический смысл. Коста-Рика ввела налог на выбросы углерода в 1997 году, и в настоящее время он приносит ей 32 миллиона долларов в год. Эти средства затем используются для оказания экологических услуг коренным общинам, фермерам и другим людям, которые сажают деревья для увеличения биомассы на плодородных ландшафтах.
В-шестых, нам необходимо принять новые финансовые цели для направления усилий международного сообщества в области биоразнообразия. В настоящее время мы инвестируем в сохранение природных ресурсов всего лишь 0,08% мирового ВВП. Если мы сможем взять на себя обязательства мобилизовать 1% мирового ВВП в рамках новой платформы, у нас будут ресурсы для достижения всех других поставленных целей. И хотя программы консервации являются внутренним вопросом национальных правительств, цель должна быть сформулирована как многосторонний ориентир, поскольку потеря биоразнообразия является общей проблемой.
В-седьмых, мы должны остановить и, если это возможно, обратить вспять события PADDD (деградации, сокращения размеров и ликвидации охраняемых зон). В Соединенных Штатах и других местах движения за дерегулирование охраняемых земель или полное лишение их статуса охраняемых хорошо финансируются и набирают обороты. Очевидно, что подобные усилия представляют прямую угрозу для любых усилий по консервации.
В-восьмых, мы должны стремиться к поэтапному отказу от одноразовых пластиковых изделий до конца следующего десятилетия, поскольку накопление небиоразлагаемого пластика препятствует многим другим усилиям по консервации. В-девятых, нам необходимо начать думать о том, каким образом мы могли бы обложить налогами загрязнения всех видов. Существует слишком большое количество ситуаций, в которых загрязнение окружающей среды является попросту бесплатным. Отсутствие каких-либо издержек лишь усугубляет развитие этих проблем.
Наконец, правительствам необходимо срочно принять «зеленые» национальные системы учета. Эффективное формирование политики требует наличия качественных данных. Тот факт, что нынешняя экономическая система не в состоянии учитывать потери биоразнообразия, загрязнение вод и выбросы парниковых газов, является частью проблемы, а не ее решением.
При разработке новой глобальной основы для биоразнообразия мы должны учитывать уроки переговоров рамочной конвенции Организации Объединенных Наций по изменению климата. Парижское соглашение стало возможным, когда страны осознали, что в их собственных интересах взять на себя обязательства по сокращению своих выбросов. Это понимание до сих пор не закрепилось среди сторон КБР. И у нас еще есть время до встречи в Куньмине, чтобы изменить это.