НЬЮ-ЙОРК – Вице-президент США Джей Ди Вэнс недавно объявил, что «судьям не позволено контролировать легитимную исполнительную власть». Этот предупредительный выстрел в сторону федеральной судебной системы грозит нарушить давно сложившееся понимание, что последнее слово в вопросах, связанных со значением и требованиями законов, принадлежит судам. На фоне конституционно подозрительных указов президента Дональда Трампа (например, отмена гражданства по праву рождения или уничтожение ведомств, одобренных Конгрессом) вызов, брошенный Вэнсом, подчеркнул начало конституционного кризиса в Америке.
Суть проблемы сводится к простой идее: национальные выборы – это не конституционное собрание. Конституционное собрание – это уникальное мероприятие, где утверждаются фундаментальные нормы и процедуры, регулирующие легитимное осуществление государственной власти. В 1787 году Конституционный конвент Америки разработал политический и правовой план, учредив определенную форму правления (демократическая, федеративная республика), ограниченную фундаментальными нормами (индивидуальные права и принципы надлежащих правовых процедур, а также равной защиты), которые устанавливают пределы осуществления государственной власти. Была также одобрена процедура вступления Конституции в силу (ратификация штатами).
Для республики, учреждённой Конституцией США, базовой является идея, что ради защиты свободы от угрозы тирании функции управления государством должны выполнять три равноправные ветви власти, при этом каждая ветвь более или менее автономна в выполнении своей исключительной функции. Конгресс регулирует законотворчество и федеральные ассигнования, выполняя законодательную функцию; исполнительная власть реализует принятые решения и защищает национальную безопасность; суды интерпретируют требования законов и Конституции.
С помощью выборов общество определяет, кто именно представляет его интересы в этом конституционном порядке. Победившие на выборах должностные лица не могут изменить этот порядок по своему желанию. Например, они не могут просто отменить выборы или аннулировать результаты свободных и справедливых выборов. И они не могут изменить базовые правила осуществления государственной власти. Например, они не могут обнулить индивидуальные права или безнаказанно нарушать принципы надлежащих процедур и равной защиты.
Впрочем, ситуация осложняется, когда выборное должностное лицо, скажем, президент, решает, что именно он (а не Верховный суд) определяет, нарушают ли его указы или действия Конституцию. Этот вид противоречий возник уже на заре истории новой страны, что привело к знаменитому и эпохальному решению Верховного суда США по делу «Мэрбэри против Мэдисона» (1803 год).
В судебной резолюции председатель Верховного суда Джон Маршалл постановил, что «вопросы, которые по своей природе являются политическими или которые, согласно Конституции и законам, переданы в ведение исполнительной власти, никогда не могут рассматриваться в этом суде». С другой стороны, правовые вопросы, а особенно вопросы, связанные с интерпретацией самой Конституции, были отнесены к компетенции судебной власти.
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Решение Верховного суда по делу «Мэрбэри» стало историческим благодаря следующей формулировке: «Совершенно определённо, что в компетенцию и обязанности судебной власти входит разъяснение того, что такое закон. Те, кто применяет нормы к конкретным делам, обязательно должны разъяснять и истолковывать эти нормы. Если два закона противоречат друг другу, суды должны решить вопрос о применении каждого из них».
В деле «Мэрбэри» Верховный суд впервые постановил, что к исключительной компетенции судебной ветви власти относится последнее слово в вопросах толкования Конституции и определения, соответствуют ли конкретные действия законодательной или исполнительной ветвей власти её требованиям. Даже если законодатели считают иначе, а именно этот вопрос рассматривал суд в деле «Мэрбэри», они должны подчиниться верховной власти суда. И то же самое относится к президенту.
Или не относится. Например, в деле «Вустер против Джорджии» (1832 год) Верховный суд постановил, что индейцы чероки представляют собой независимую политическую структуру, на которую не распространяются законы штата Джорджия. В результате миссионера, жившего среди чероки, нельзя было привлечь к ответственности за отказ дать клятву верности законам штата.
Существует апокрифическая история (на неё ссылается Вэнс), что в ответ на решение суда президент Эндрю Джексон якобы сказал так: «Джон Маршалл вынес своё решение, а теперь пусть приведёт его в исполнение». Более того, решение суда не помешало Джексону направить федеральные войска, чтобы выселить чероки с их земель. В результате появилась «Тропа слёз» – принудительный поход к Индейской территории (сейчас штат Оклахома), во время которого, согласно оценкам, погибли около 10 тысяч коренных американцев.
Несколько иная ситуация возникла во время сопротивление штатов американского Юга судебному требованию отменить сегрегацию в государственных школ в соответствии с решением «Браун против Совета по образованию» (1954 год). Действуя по прямому приказу президента Дуайта Эйзенхауэра, федеральные войска оттеснили враждебную толпу и под охраной сопроводили чернокожих учеников (их назвали «девяткой из Литл-Рока») в государственную среднюю школа, в которой ранее учились только белые.
А если бы Эйзенхауэр решил не предпринимать никаких действий против сторонников расовой сегрегации, сопротивлявшихся решению по делу «Брауна»? Америка, конечно, была бы сегодня другой страной.
Сейчас Американская республика стоит на таком же распутье. Но вопрос не просто в том, какую национальную политику будут проводить избранные народом представители. Важнее другой вопрос: могут ли выборные должностные лица (прямыми действиями или стратегическим бездействием) изменить сам конституционный порядок.
Вопреки мнению Вэнса, уже давно и решительно установлено, что в конституционном порядке США «в компетенцию и обязанности судебной власти [а не исполнительной] входит разъяснение того, что такое закон». Настаивая на своём верховенстве, исполнительная власть при Трампе фактически пытается изменить конституционную систему сдержек и противовесов между равными ветвями власти.
У Трампа нет конституционных полномочий на подобные изменения. В нынешних обстоятельствах американский народ сможет восстановить демократическую республику, основанную его предками, лишь воспользовавшись своей изначальной суверенной властью – с помощью выборов, массовых протестов и других форм коллективных действий.
To have unlimited access to our content including in-depth commentaries, book reviews, exclusive interviews, PS OnPoint and PS The Big Picture, please subscribe
US Vice President J.D. Vance's speech at this year's Munich Security Conference made it clear that the long postwar era of Atlanticism is over, and that Europeans now must take their sovereignty into their own hands. With ample resources to do so, all that is required is the collective political will.
explains what the European Union must do now that America has walked away from the transatlantic relationship.
Donald Trump has upended seven decades of US foreign policy in a matter of weeks, leaving global leaders aghast and bewildered. But while his actions may seem unparalleled, there is a precedent for his political blitzkrieg: Mao Zedong, who had an even more impressive penchant for chaos and disruption.
sees obvious and troubling parallels between the US president and Mao Zedong.
НЬЮ-ЙОРК – Вице-президент США Джей Ди Вэнс недавно объявил, что «судьям не позволено контролировать легитимную исполнительную власть». Этот предупредительный выстрел в сторону федеральной судебной системы грозит нарушить давно сложившееся понимание, что последнее слово в вопросах, связанных со значением и требованиями законов, принадлежит судам. На фоне конституционно подозрительных указов президента Дональда Трампа (например, отмена гражданства по праву рождения или уничтожение ведомств, одобренных Конгрессом) вызов, брошенный Вэнсом, подчеркнул начало конституционного кризиса в Америке.
Суть проблемы сводится к простой идее: национальные выборы – это не конституционное собрание. Конституционное собрание – это уникальное мероприятие, где утверждаются фундаментальные нормы и процедуры, регулирующие легитимное осуществление государственной власти. В 1787 году Конституционный конвент Америки разработал политический и правовой план, учредив определенную форму правления (демократическая, федеративная республика), ограниченную фундаментальными нормами (индивидуальные права и принципы надлежащих правовых процедур, а также равной защиты), которые устанавливают пределы осуществления государственной власти. Была также одобрена процедура вступления Конституции в силу (ратификация штатами).
Для республики, учреждённой Конституцией США, базовой является идея, что ради защиты свободы от угрозы тирании функции управления государством должны выполнять три равноправные ветви власти, при этом каждая ветвь более или менее автономна в выполнении своей исключительной функции. Конгресс регулирует законотворчество и федеральные ассигнования, выполняя законодательную функцию; исполнительная власть реализует принятые решения и защищает национальную безопасность; суды интерпретируют требования законов и Конституции.
С помощью выборов общество определяет, кто именно представляет его интересы в этом конституционном порядке. Победившие на выборах должностные лица не могут изменить этот порядок по своему желанию. Например, они не могут просто отменить выборы или аннулировать результаты свободных и справедливых выборов. И они не могут изменить базовые правила осуществления государственной власти. Например, они не могут обнулить индивидуальные права или безнаказанно нарушать принципы надлежащих процедур и равной защиты.
Впрочем, ситуация осложняется, когда выборное должностное лицо, скажем, президент, решает, что именно он (а не Верховный суд) определяет, нарушают ли его указы или действия Конституцию. Этот вид противоречий возник уже на заре истории новой страны, что привело к знаменитому и эпохальному решению Верховного суда США по делу «Мэрбэри против Мэдисона» (1803 год).
В судебной резолюции председатель Верховного суда Джон Маршалл постановил, что «вопросы, которые по своей природе являются политическими или которые, согласно Конституции и законам, переданы в ведение исполнительной власти, никогда не могут рассматриваться в этом суде». С другой стороны, правовые вопросы, а особенно вопросы, связанные с интерпретацией самой Конституции, были отнесены к компетенции судебной власти.
Winter Sale: Save 40% on a new PS subscription
At a time of escalating global turmoil, there is an urgent need for incisive, informed analysis of the issues and questions driving the news – just what PS has always provided.
Subscribe to Digital or Digital Plus now to secure your discount.
Subscribe Now
Решение Верховного суда по делу «Мэрбэри» стало историческим благодаря следующей формулировке: «Совершенно определённо, что в компетенцию и обязанности судебной власти входит разъяснение того, что такое закон. Те, кто применяет нормы к конкретным делам, обязательно должны разъяснять и истолковывать эти нормы. Если два закона противоречат друг другу, суды должны решить вопрос о применении каждого из них».
В деле «Мэрбэри» Верховный суд впервые постановил, что к исключительной компетенции судебной ветви власти относится последнее слово в вопросах толкования Конституции и определения, соответствуют ли конкретные действия законодательной или исполнительной ветвей власти её требованиям. Даже если законодатели считают иначе, а именно этот вопрос рассматривал суд в деле «Мэрбэри», они должны подчиниться верховной власти суда. И то же самое относится к президенту.
Или не относится. Например, в деле «Вустер против Джорджии» (1832 год) Верховный суд постановил, что индейцы чероки представляют собой независимую политическую структуру, на которую не распространяются законы штата Джорджия. В результате миссионера, жившего среди чероки, нельзя было привлечь к ответственности за отказ дать клятву верности законам штата.
Существует апокрифическая история (на неё ссылается Вэнс), что в ответ на решение суда президент Эндрю Джексон якобы сказал так: «Джон Маршалл вынес своё решение, а теперь пусть приведёт его в исполнение». Более того, решение суда не помешало Джексону направить федеральные войска, чтобы выселить чероки с их земель. В результате появилась «Тропа слёз» – принудительный поход к Индейской территории (сейчас штат Оклахома), во время которого, согласно оценкам, погибли около 10 тысяч коренных американцев.
Несколько иная ситуация возникла во время сопротивление штатов американского Юга судебному требованию отменить сегрегацию в государственных школ в соответствии с решением «Браун против Совета по образованию» (1954 год). Действуя по прямому приказу президента Дуайта Эйзенхауэра, федеральные войска оттеснили враждебную толпу и под охраной сопроводили чернокожих учеников (их назвали «девяткой из Литл-Рока») в государственную среднюю школа, в которой ранее учились только белые.
А если бы Эйзенхауэр решил не предпринимать никаких действий против сторонников расовой сегрегации, сопротивлявшихся решению по делу «Брауна»? Америка, конечно, была бы сегодня другой страной.
Сейчас Американская республика стоит на таком же распутье. Но вопрос не просто в том, какую национальную политику будут проводить избранные народом представители. Важнее другой вопрос: могут ли выборные должностные лица (прямыми действиями или стратегическим бездействием) изменить сам конституционный порядок.
Вопреки мнению Вэнса, уже давно и решительно установлено, что в конституционном порядке США «в компетенцию и обязанности судебной власти [а не исполнительной] входит разъяснение того, что такое закон». Настаивая на своём верховенстве, исполнительная власть при Трампе фактически пытается изменить конституционную систему сдержек и противовесов между равными ветвями власти.
У Трампа нет конституционных полномочий на подобные изменения. В нынешних обстоятельствах американский народ сможет восстановить демократическую республику, основанную его предками, лишь воспользовавшись своей изначальной суверенной властью – с помощью выборов, массовых протестов и других форм коллективных действий.